Талент, хоть и не смотрел прямо на Тарзана, медленно двинулся вперед, держа руку у кобуры. Мгновенно Тарзан почувствовал, что, хотя и все они были беспощадными, но именно Талент был самым опасным, решительным и больше других любил убивать. Он встречал прежде таких людей и знал язык их телодвижений. Знал и не давал им никаких поблажек.

— Что у нас со временем? — спросил Тарзан.

Кэннон не выдержал.

— Время вышло! — он выхватил револьвер из кобуры и направил его на сердце человека-обезьяны.

Вспышка! Только так можно описать движения Тарзана. Или сказать, что он ударил так быстро, как Ара-молния. Но и это не будет правильно. Даже двигаясь, он произнес несколько слов Джад-бал-джа на понятном льву языке и одновременно схватил руку Кэннона, держащую пистолет и его горло, в то время как Джад-бал-джа прыгнул на Громвича.

Тарзан швырнул Кэннона так же легко, как пантеру. Но не так аккуратно. Кэннон резко и высоко отлетел назад и ударился головой о ствол дерева, издав звук, как будто гнилая древесина упала в воду. Он ударился о дерево, а потом о землю и больше не вставал.

В то же время Уилсон и Талент двинулись к человеку-обезьяне с двух сторон, вытягивая пистолеты. Они двигались быстро. По-настоящему быстро. Но Тарзан был быстрее. Правой ногой он ударил Талента в живот. А когда Талент склонился вперед, Тарзан выхватил из его руки пистолет сорок пятого калибра с легкостью кобры, атакующей парализованного грызуна. Затем Тарзан провернулся в сторону Уилсона и ударил его ладонью по правой стороне головы, прямо за ухом. Это был жуткий удар, сделанный слегка повернутой ладонью; этому приему Тарзан обучился на Востоке. Уилсон повалился на колени.

Талент достаточно оправился, чтобы вытащить нож из сапога и теперь он бросился к Тарзану, нанося удар. Тарзан отступил в сторону, схватил его за кисть и, проскочив под рукой и вывернув её за спину, поднял кисть кверху, захватив Талента в замок. Он изменил хватку и отпрянул от Талента, по-прежнему держа его за руку. Внезапно Тарзан дернул ее, будто рука чернокожего была вещью, которую можно выбросить через плечо. Движение было настолько быстрым, резким и жестоким, что локоть Талента треснул, а его плечо выскочило из сустава, и ключица раздробилась на кусочки. В тот же миг Тарзан отпустил его и повернулся, чтобы ударить Уилсона — тот пытался встать — подъемом стопы по лицу. Талент мешком лежал на земле, его поврежденная рука изогнулась, словно змея, пронзенная копьем. Пока, в конце концов, человек не прекратил движения. Талент умер от шока, а Уилсон потерял сознание от удара по лицу.

Тарзан обернулся и увидел, что Джад-бал-джа стоит передними лапами на руках Громвича, пришпилив его к земле. Испуганный человек дрожал, смотря на рычащую морду Джад-бал-джа, а львиная слюна капала на него.

— Не дай ему сожрать меня, — взмолился он.

Тарзан бросил взгляд на членов сафари, потрясенно глазеющих на него. Все произошло гораздо быстрее, чем кто-либо мог себе представить. Сейчас, когда все закончилось, Тарзан пристально посмотрел на них, а лев удерживал свою добычу, как бы решая, который из кусков мяса он поглотит в первую очередь, и тогда носильщики, подумав, что теперь пришла их очередь, начали исчезать в джунглях.

— Остановитесь, — приказал Тарзан. — Я не враг вам. Я пришел от Хенсона и его дочери Джин.

Носильщики остановились, но было видно, что они готовы раствориться в джунглях в мгновение ока.

— Хенсон, — произнес один аскари.

— Да, — сказал Тарзан. — Хенсон.

Тарзан наклонился и вытащил оружие из руки Громвича, с лапами Джад-бал-джа, удерживающими его руки прижатыми к земле. Тарзан снова заговорил с аскари и носильщиками, произнося слова на их языке.

— Носильщики Хенсона должны забрать все вещи, принадлежащие им.