Нкима отправился в джунгли и нашел там большое птичье гнездо на дереве. Он стащил ее и отнес его вниз ко рву. Затем обезьяна поместила его в ров. Гнездо плавало. Он забраться внутрь гнезда. Вода просочилась, но его утлое суденышко сих пор держалось на поверхности. Гнездо медленно дрейфовало по поверхности рва. Затем маленькая обезьянка принялась грести руками. Нкима мог видеть, как тармангани ходят вдоль стены, но мартышка и гнездо были настолько малы, что часовые не обратили на них никакого внимания.

Но, к сожалению, крокодилы сделали это.

Когда Нкима был уже на полпути, он увидел, как крокодил поднял глаза из воды, а за ним, на всем пути к великой стене, появился целый ряд крокодиловых глаз.

Нкиме вдруг захотелось, вернулся к другим обезьянам, чтобы хвастаться там перед ними о своих воображаемых подвигах.

Первый крокодил быстро поплыл к нему, очевидно, желая поесть.

Когда крокодил почти добрался до него, его челюсти были открыты и готовы к потреблению, как гнезда, так и обезьянки, Нкима прыгнул на голову рептилии и перескочил оттуда на голову другого крокодила. Он повторил это по головам еще четырех рептилий, прежде чем те осознали, что происходит.

Пятый, однако, отодвинулся с пути мартышки, и Нкима с визгом упал в воду. Голова маленькой обезьяны вырвалась на поверхность в то время, когда челюсти крокодила открылись, чтобы схватить беднягу.

Глава 20

Билли и Хенсон похоронили бедного Смолла в неглубокой могиле возле тропы. Затем, заставляя Уилсон шагать впереди, они двинулись через джунгли. Путники не были уверены в выборе правильного направления к городу Уру, но Хенсон старался изо всех сил, чтобы следовать своим первоначальным путем, надеясь, что тот был точным.

Через несколько часов, Билли заметил, что след привел их к широкой тропе в джунглях. Это была хорошо протоптанная тропа, и, очевидно, используемая не просто животными; можно было сказать, что эта тропа регулярно очищалась инструментами, а не была проделана только лишь ногами и лапами животных.

Они прошли лишь немного дальше, когда покинули тропу и выбрались на дорогу, которая вела в Ур. Здесь они и нашли воинов, которых убил Тарзан. В поле Билли и Хенсон увидели три стреноженных зебры, а рядом нашли пару колесниц.

— Мы могли бы поехать в Ур с комфортом, — сказал Хенсон, указывая на колесницы.

— А когда воины Ура увидят нас, — заметил Билли, — они убьют нас с не меньшим комфортом. Лучше бы нам подло и тайно прокрасться туда.

— Верная мысль, — поддержал Хенсон.

Билли двинулся к трем зебрам. Он использовал вожжи от колесниц, чтобы соорудить грубые уздечки, и в течение нескольких минут все трое, усевшись верхом, направились вниз по дороге к Уру.

Куруванди, освежившись в своей кровавой ванне, ополоснулся в чистой проточной воде, облачился в свою лучшую пурпурную мантию и сандалии из овечьей кожи. Его великолепный головной убор был сделан из мягкой кожи и плюмажа из ярко окрашенных птичьих перьев, что величественно покачивались, когда он шел. Правитель оказался необыкновенным образцом туземного племени. Почти семи футов ростом, мускулистый и красивый. Он шел, сопровождаемый двумя черными львами по бокам, с поводками в обеих руках. Куруванди выглядел очень царственно и благородно, входя в тронный зал. Он занял свое место на троне, а львы улеглись у его ног.

Его слуги выступили вперед, чтобы обмахивать повелителя большими опахалами из листьев. Придворные стояли рядом, готов ответить и ринуться выполнять каждое его приказание. После минуты упоения своим могуществом и силой, Куруванди спросил: — Арена.