Иди пообщайся,   Ольга допила остатки пива.   Это не предложение.

Я колоссальным усилием воли задушила в зародыше претензии и отправилась в заданном направлении. Старик выдавил приветливую улыбку   этакое показное добродушие, но я глянула строго, и он принял степенно серьезный вид.

  Я делал свою работу. Не больше, не меньше.

  Это вместо «извините»?

  Мне не за что...

  Тогда бы вы не оправдывались,   отрезала я.   Говорите по существу. Не тратьте мое время. Вы и так получили его в избытке   в лабиринте.

  Мы поменялись ролями, Яноч...   под огнеопасным взглядом старик подавился уменьшительно ласкательным имением.   Теперь я   ваш клиент, Яна.

Он протянул ладони и расплылся в подбадривающей стариковской улыбке.

В ушах застучало от гнева. Еще одна проверка? Новый этап посвящения в маги?

Лучший вариант   встать и уйти. Потешить беснующееся самолюбие. Но в спину, не отрываясь, смотрели три пары глаз. Чародейка, гадалка и доктор волшебник ждали реакции. В их понимании, уход станет не гордым финтом, а позорным бегством.

Я сдалась. Позволила втянуть себя в очередную авантюру. Коснулась шершавых ладоней человека, которого недавно называла врагом и костерила на все лады.

Чужая память поддалась легко. Быстрее, чем в фальшивом аэропорту, созданном Мирой. Стене не требовалось исчезать. Я не заметила её, прошла, как сквозь воздух. Проникла невидимой, неосязаемой тенью во врачебный кабинет с облезлыми стенами и обшарпанными столами, сдвинутыми друг к другу. За одним сидел доктор Никита, за другим   пожилая медсестра, уронив голову на грудь. Валентин Макарович скромно устроился на стуле, сминая в руках знакомую шляпу.

  Не стоило приходить,   сурово произнес Никита.   В коридоре ждут реальные пациенты.

  Я тоже реальный!   возмутился дед.   Пришлось проявить чудеса изобретательности. Прикрепиться сюда и плюхать через весь город. По другому же ты встречаться не желаешь.

Никита и бровью не повел.

  Не вижу смысла. Разбуди медсестру.

  Нет!   Валентин Макарович негодующе затряс седой головой.   Не уйду, пока не поговорим. Иначе кляузу в горздрав напишу. И на тебя, и на здешнее руководство.

Никита стукнул ладонью по столу.

  Шантажист чертов,   зашипел он тихо, но яростно.   Я сделал для тебя всё, что мог. И не раз. Твой путь подошел к концу. Смирись. Ты и так прожил дольше, чем большинство ныне живущих.

Старик обиженно закудахтал.

  Ох ты, какой всезнающий. Сопляк! Помирать в любом возрасте охоты нет. Придет твое время, сам ужом извернешься.

  Ты плохо меня знаешь,   отрезал Никита.   Уходи. Иначе ускорю конец. Я не шучу.

Валентин Макарович поверил угрозе. Что то в голосе доктора встревожило, убедило. Он прошаркал прочь, но у двери обернулся и пообещал зловещим шепотом.

  Я ещё с НИМ поговорю. Пусть знает, как ты со своими  обходишься. А дамочку,   дед мстительно кивнул на медсестру,   сам в чувство приводи, ты же у нас доктор...

Декорации сменились, быстро, как кадры кинопленки: одно помещение наслоилось на другое, заменив невзрачные краски мрачной серостью. Кабинет Алексея Даниловича предстал в знакомом облике, удивившим меня несколько дней назад цветовым решением и непривычной скромностью.