Я мрачно глянула на часы. Четвертый час. Пока доберусь, стемнеет и наступит время призрака. В субботу и воскресенье в контору не попасть, нужно брать специальное разрешение. Вот, казнь египетская! Пока взвешивала все «за» и «против», бродя туда сюда по пустой квартире, потеряла ещё десять минут. И только споткнувшись на пороге собственной комнаты о забытый тапок и ударившись локтем о дверной косяк, придумала выход. Не идеальный, но вполне сносный.

  Не хочешь и сегодня поработать телохранителем?   поинтересовалась я в трубку, услышав на другом конце усталый голос Вани Ларинцева. Наверняка, трудится в поте лица, нуждающихся самообороне обучает.

  Ты куда то собралась?   осведомился он, почуяв неладное.

  О!   мне стало весело.   Уверен, что я дома?

  Разумеется,   ни капельки не смутился разноглазый поросенок.   Мимо меня б ты не просочилась. Я в твоём подъезде сижу.

  Ну, знаешь...   протянула я, начиная закипать взбешенным чайником.

Приставили, стало быть, шпиона на круглосуточное дежурство!

  Зайти то можно?   поинтересовалась трубка примирительно, не подозревая, сколько разных эмоций вызвало неосторожное признание.

  Нет!   огрызнулась я и оборвала связь.

Нечего делать мужчине на моём пороге, пока марафет не наведу! Не важно, что на этого представителя рода человеческого я не претендую. Главное, принцип!

…Большую часть пути до злополучной конторы Ваня предусмотрительно молчал, нутром чувствуя, что если откроет рот   быть скандалу. Я демонстративно его не замечала, в метро пересела подальше, едва парень устроился рядом. Он покорно вздохнул, но вплоть до нужной станции не спускал с меня глаз. Я чувствовала его тревожный взгляд, хотя смотрела в другую сторону.

  У меня, между прочим, тоже накопилась пара вагонов претензий к Алексею Даниловичу и его свите,   осторожно просветить меня Ваня, пока мы топали от центральной станции подземки до любимого  офиса.   Это так, для информации,   добавил он тише, заметив, как я плотнее сжала губы.

Остаток пути мы с Иваном шли молча. Зато ногами перебирали шустро, будто соревнования устроили   кто кого. Но скорость не помогла, до цели мы добрались в сером тумане сумерек, опутавшем город прочными сетями. Я окинула мрачным взглядом семиэтажное зеленое здание, с сожалением насчитав всего четыре огонька. Остальные окна походили на пустые глазницы, за которыми не осталось жизни. Сравнение было устрашающим, но в яблочко. Кабинеты пустовали, а, значит, «прогулка» предстояла нервная.

Едва переступили порог, в нос ударил запах въевшейся гари, вызвав воспоминания, о которых последние два дня я упорно старалась не думать. Представились лица Воркунова и Леры в свете белых всполохов, тянущихся от призрака. А следом и тлеющая горка на полу, бывшая минуты назад живым существом. Понадобилось неимоверное усилие, чтобы заставить картинку сгинуть.

  Вечер добрый,   поприветствовала я бородатого охранника, с которым ладила лучше других. Выходя проветрить мозги, нередко болтала с ним о всевозможных пустяках.

  Если б добрый,   проворчал он в ответ.   Сидим, как на бочке пороховой. И вообще, неизвестно, что дальше будет. Без шефа то... Ой!   мужик неловко попятился и выругался в сердцах.   Вы б полегче, Максим Юрьевич! А то после всех происшествий и в леших, и в русалок поверишь. Или того хуже   Кондратий хватит!

Нам с Ваней повезло, что стояли спиной к входу в подземный гараж. Фигура, беззвучно выплывшая оттуда, могла любого вогнать, как минимум, в ступор. Я не сразу признала неуёмного следователя Максима Вересова. Вырядился в рабочий комбинезон, успел перепачкаться сажей и теперь напоминал кочегара.