До гаражного входа оставалось метров десять, когда там блеснуло, словно чиркнули спичку. Выстрел, сдавленный кирпичными стенами, вышел негромким. Петельников не видел блеска и плохо слышал выстрел, но его удивил почти музыкальный звон контейнера и убежавший звук над ухом, точно тренькнула балалаечная струна. Неужели пуля пробила железо? Какой же у него пистолет — Макарова?

Высокий детский крик вырвался из гаража: видимо, девочка испугалась стрельбы.

— Подонок! — выругался Петельников, дернул на себя бак и пополз обратно, уже не очень маскируясь…

— Может, снайпера? — спросил Леденцов.

— Он ребенком прикроется, — уныло отозвался Фомин.

Капитан отряхнул пиджак. Темнело. В пятиэтажном корпусе напротив зажглись уже окна. Люди прильнули к стеклам, вглядываясь в схватку, в живой детектив, точно сошедший на землю с телевизионных экранов. Петельников передернул плечами от холодка, забыв про куртку.

Социальные причины преступности, психологические, биологические, экономические причины… Но ведь есть же, черт возьми, общечеловеческие! Инстинкты есть, в конце концов… Неужели они своей пращурной силой не сожмут сердце Гундосого от одного только крика ребенка? Или у него сейчас только один инстинкт — спастись?

— А если всем сразу и зигзагами? — нетерпеливо предложил Леденцов.

— И одного-двух недосчитаться? — усмехнулся капитан и опять приказал: — Всем оставаться на местах!

Он постоял, набирая в легкие воздуха, словно готовился прыгнуть в воду. Леденцов сделал неуверенное движение, намереваясь остановить его от того прыжка, к которому он готовился. Но капитан уже пошел.

Двигался он прямо и спокойно. Только вспотел лоб да окостенели руки в карманах пиджака. Темная пасть гаража надвигалась. Петельников шел все медленнее, с каждым шагом решая, испытать ли судьбу еще на один метр… Когда разгляделись белые глаза фар, ноги стали сами. Капитан был на таком виду, что попасть в него мог бы даже сильно близорукий.

— Паша, говорить буду!

— Еще шагнешь, начальник, и сделаю дырки, — предупредил Гундосый.

— Паша, тебе светил срок… Зачем на «вышку» идешь?

— Нет мне ни жизни, ни воли! — крикнул Гундосый тонким и отчаянным голосом.

— Брось оружие! Мы же тебя не выпустим…

— Но и не возьмете! Себя убью и малютку порешу!

Петельников переступил с ноги на ногу, как связанный. Ни вперед нельзя, ни назад: впереди убьют, а назад он сам не пойдет.

— Паша, отдай ребенка…

— Выпустите из гаража — отдам.

— Выпустим, — твердо сказал капитан.

— Дай слово, начальник, что не станете стрелять.

— Даю честное слово, что стрелять не будем.

— Тогда иди к бачкам, а малютку я оставлю тут.

Петельников отошел к ребятам, не совсем понимая тактику Гундосого. Просил не стрелять, но ведь можно взять и без выстрелов.

Взревевший мотор все объяснил «Москвич» выскочил из гаража, разбегаясь с нарастающей силой: ему нужно было промчаться мимо оперативников на скорости. Петельников и Леденцов, слитно стоявшие плечом к плечу как расслоились: капитан побежал в гараж, а Леденцов ринулся наперерез машине..

Девочка прижалась к стене, боясь шелохнуться: на ее щеке отпечаталась грязная пятерня Гундосого.