— А может такое быть, что кто-то вчера вечером залез в наш снежный дом, спрятался там и следил за нами? — спросил Снабби. — И я, наверное, как раз видел, как кто-то или входил в него, или выходил.

Они сели у края сверкающего замерзшего озера и стали надевать коньки. У Барни были отличные новые, подаренные ему на Рождество бабушкой. Он еще никогда в жизни не стоял на коньках, и ему не терпелось попробовать. Его, как и Роджера, озадачила обнаруженная Снабби перчатка, но стоило Барни встать на лед на вихляющихся под ним коньках, как странная находка начисто вылетела из головы.

Снабби и Роджер считали себя бывалыми конькобежцами. При этом Снабби, как ни странно, катался лучше, чем Роджер, и вскоре умчался вперед, призывая за собой остальных.

Чудик разволновался при виде своего хозяина, буквально летящего надо льдом, так быстро и легко он двигался. С возбужденным лаем пес бросился со снега на лед и попытался галопом догнать мальчика. Но, к своему изумлению, обнаружил, что все четыре лапы выскользнули из-под него, и он едет на собственной спине, как у него это иногда получалось на скользком паркете. Однако здесь, на гладком льду, встать на ноги оказалось гораздо труднее, чем в прихожей с натертым полом. Каждый раз, пытаясь встать, пес шлепался снова. Наконец, беспомощно оглядываясь, он сумел сесть на задние лапы.

— Не везет тебе, Чудик! — крикнул Снабби, гоняя вокруг него кругами. — Что-то ноги тебя не слушаются, да? Научись для начала хотя бы спокойно ходить.

Чудик прыжком вскочил, намереваясь последовать за Снабби, и, конечно, опять потерял равновесие, лапы его расползлись в стороны, и он уткнулся носом в лед. Кое-как он опять сел и отчаянно взвыл.

— Ладно, я отнесу тебя обратно на берег, — сжалился над ним Снабби. — Но только больше не глупи, оставайся там.

Роджер, выйдя на лед, сначала катался осторожно, боясь упасть, но вскоре освоился и осмелел. Барни стоял, глядя на Снабби, восхищаясь легкостью, с которой тот парил надо льдом. Оказывается, задача в том, чтобы не потерять равновесия, а в этом Барни был не новичок. Разве не ходил он сотни раз по канату? Не стоял на спине скачущей лошади, когда она красивым галопом неслась по краю арены?

Недолго думая, Барни шагнул на лед и заскользил ровно и ритмично. Он освоился почти мгновенно. Ощущение было такое, словно у него на ногах выросли крылья.

— Эге-гей! Как здорово! — кричал он. — И почему я раньше на коньках не катался?

Роджер и Снабби пораженно следили за ним. Всего год-два назад им самим пришлось пройти через все неприятности долгого и болезненного обучения катанию на коньках. Сколько раз они падали, теряя равновесие и набивая себе шишки, поднимались и вновь шлепались на лед, прежде чем смогли проехать несколько шагов. И вот, пожалуйста, старина Барни с первого раза летит со скоростью тридцать миль в час, как будто всю жизнь только тем и занимался, что катался на коньках. Вы посмотрите, что делает: гоняет кругами, потом опять бросается вперед! На скорости тормозит и снова выписывает круги! Ну и Барни!

Обманщик, ты и раньше умел кататься! — крикнул Снабби.

Нет, не умел! Это первый раз! — откликнулся Барни. Его синие глаза сияли. — Это так здорово! Лучше, чем на велосипеде! Лучше, чем на лошади!

В этот момент на лед вышла Диана. Она тоже остолбенела, увидев, как уверенно катается Барни с Мирандой на плече. Обезьянка явно была в восторге от этой новой игры. Диана двигалась по льду легко и изящно. Она подъехала к Барни и протянула ему руку.

— Давай кататься вместе. Да, вот так — держи меня за руку. Слушай, Барни, да ты отлично катаешься!

Весело было скользить по синему льду в это ясное зимнее утро! Правда, Роджер несколько раз падал, потом со стоном вставал, потирая коленку или локоть, завидуя остальным, особенно Снабби.