|
Даже его усыпанная драгоценными камнями и, словно шлем, закрывавшая голову звериная маска была сделана из странного металла черного цвета. Маска изображала оскаленную пасть волка с острыми клыками в открытых челюстях, вместо глаз были использованы синие сапфиры. Стоя в тени, в черном плаще, прикрывавшем почти целиком его черные доспехи, барон Мелиадус походил на одного из тех мифических богов-зверей, которым все еще поклонялись в землях за Средним Морем. Когда хозяева вошли в зал, он поднял руку в черных боевых перчатках и снял маску, обнажив белое лицо с крупными чертами, с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Волосы у него тоже были черными и густыми, глаза же были странного бледно-голубого оттенка. Барон был, по всей видимости, безоружен, как бы показывая, что пришел с миром. Он низко поклонился и заговорил низким, музыкальным голосом:
— Приветствую знаменитого графа Брасса и прошу простить меня за это неожиданное вторжение. Я отправил впереди себя посланцев, но они прибыли слишком поздно и не застали вас в Замке. Я — барон Мелиадус из Кройдена, Гранд Констебль Ордена Волка, Первый Генерал армии нашего великого Короля-Императора Гуона… Граф Брасс наклонил голову: — Мне известны ваши великие деяния, барон Мелиадус, и я узнал герб на дверцах кареты. Приветствую вас. Замок Брасс принадлежит вам на столько времени, на сколько вы пожелаете здесь остаться. Наша жизнь, боюсь, слишком проста в сравнении с той роскошью, которой, как я слышал, пользуется даже самый бедный гражданин могущественной Империи Гранбретань, но все, что здесь понравится, тоже принадлежит вам. Барон Мелиадус улыбнулся. — Перед вашим благородством и гостеприимством меркнет все, что есть в Гранбретани, о знаменитый герой. Благодарю вас. Граф Брасс представил свою дочь, и барон, приблизившись к ней с низким поклоном, поцеловал ей руку. Ее красота произвела на него впечатление. С Боджентлем он был вежлив, показывая знакомство с трудами поэта-философа. Когда Боджентль отвечал ему, то голос его дрожал от напряжения, чтобы остаться в рамках вежливости. С фон Вилаком барон обменялся несколькими словами о знаменитых сражениях, в которых отличился некогда ветеран, и фон Вилак был явно польщен. Несмотря на прекрасные манеры и взаимную изысканную вежливость, в атмосфере ощущалась напряженность. Боджентль принес извинения и удалился, вскоре после него тактично ушли Ийссельда и фон Вилак, оставив барона и графа обсудить дело, которое привело барона в Замок Брасс. Глаза барона секундой дольше, чем это позволяли приличия, задержались на девушке, когда она выходила из зала. Было подано вино и сладости. Двое мужчин удобно расположились в мягких креслах. Барон Мелиадус посмотрел на графа Брасса поверх своего кубка. — Вы — человек опытный, милорд, — произнес он. — Человек, хорошо знающий жизнь. Поэтому вы наверняка поняли, что мой визит к вам вызван не только желанием насладиться прекрасными видами вашей провинции. Граф Брасс слегка улыбнулся, поскольку ему понравилась прямота барона. — Верно, — согласился он, — хотя для меня большая честь принять столь знаменитого дворянина Короля Гуона. — Это чувство и я разделяю по отношению к вам, — ответил барон Мелиадус. — Без сомнения, вы самый известный герой в Европе, возможно, самый знаменитый за всю ее историю. Мне почти страшно видеть вас во плоти, а не отлитым из металла. Он засмеялся, и граф Брасс вслед за ним. — Я был удачлив, — ответил граф, — и судьба была ко мне благосклонна, всегда оказываясь на стороне моих суждений. Кто может сказать, хорош ли этот век, в котором мы живем, для меня или это я хорош для этого века? — Вы почти также сильны в философии, как и ваш друг Боджентль, и это подтверждает все, что я слышал о вашей мудрости. |
