Второй голос: Джиллиан О'Салливан, тридцати пяти лет, скончалась 2 декабря 1979 года в квартире № 104 в Кембридж-гарденс, Лондон, 3-10. Из заключения о смерти, подписанного доктором Шоном Нортом после визуального осмотра тела: «Женщина; нормального сложения. Рост 5 футов 6 дюймов; выглядит значительно старше установленного возраста. След от врачебной инъекции на внутренней стороне левого запястья, давность — несколько дней. Более свежих следов инъекций не наблюдается. Множественные давние шрамы в области вен на внутренней стороне обоих локтевых сгибов, малозаметные шрамы на запястьях, включая несколько горизонтальных порезов в проксимальной области правого лучезапястного сустава».

Третий голос (ирландский акцент): Я познакомился с Джилли в пабе «Хенеки» на Портобелло-роуд, мне представили её как человека, который хочет съездить в Испанию и готов оплатить половину расходов на бензин. У меня была старая машина. Я собирался на Ибицу. В 1962-ом в Лондоне мало кто знал про Ибицу, но Джилли кое-что слышала, ей это понравилось, и она решила туда добраться. Моя жена, Мойра, как раз через Джилли устроилась «хозяйкой» в клуб, кажется, в «Гордон». Она проработала там месяц, может, два — пока мы экономили даже на хлебе, чтобы вернуться в Испанию. Джилли была профессиональнее и получала намного больше, чем Мойра, которая всего лишь болтала с клиентами, подсаживаясь за их столы. А Джилли была из блестящих клубных девушек, что уходили куда-то ещё с клиентами из «Гордона» после того, как клуб закрывался; куда они шли и чем занимались, не имею понятия. У нас был маленький ребенок, и Мойра возвращалась домой сразу после закрытия клуба; я обычно ждал её снаружи. Мойра считала эту работу чертовски трудной: девушки должны были уламывать клиентов заказать ещё шампанского и пить вместе с ними, так что каждую ночь к закрытию они были вдрызг пьяными.

Первый голос: Мама предпочитала смотреть фильмы «новой волны» без дубляжа, это помогало ей совершенствовать французский; но это было не единственной причиной, по которой она интересовалась Годаром и Рене — эти два режиссёра одновременно представляли образцы стиля для будущих лондонских модников и модниц, и мама (как и другие девушки сцены) коротко обрезала волосы, как у Джин Сиберг. Когда мама работала в шоу и «девушкой-хозяйкой» в клубах Сохо, вроде «Гордона» и «Кеннеди», она носила парики. У неё никогда не было одинаковой прически два вечера подряд.

Второй голос: И гангстеры, и бизнесмены применяли одни и те же техники психологического воздействия, чтобы создавать впечатление богатства и успеха, и эти их методики были тем, что Джилли усвоила очень быстро. Вот фотография из модельного портфолио Джилли: на ней она выглядит крутой и настоящей битницей — сильно накрашена, волосы отброшены с лица, одета в обтягивающую белую футболку с очень коротким рукавом. На первый взгляд эта фотография относится к началу шестидесятых; но Джилли на ней носит крупные серьги в стиле Пако Рабанна, которые вошли в моду только в 1966 году. На другой фотографии Джилли в парике, одета в чёрный топ без рукавов и спинки и сильно расклешённые чёрные брюки; сегодня этот имидж воспринимается как «беженка из будущего». Это фото шестидесятых годов, снятые кем-то, кто спустя пять лет вполне мог ещё оставаться модным. На третьей фотографии Джилли сидит на стуле, превратившись из «птички свингующего Лондона» в «хипповую тёлку»: волосы (или, скорее, парик) прямые и длинные, на ней шляпа с почти обвисшими полями, свободный, но отлично подогнанный по фигуре топ и короткое платье в крупную клетку.