|
Мне показалось забавным, когда мне предложили деньги за то, чтобы спать с парнями, которых я и так считала привлекательными — и постепенно это приятное времяпрепровождение превратилось в доходное занятие. А иногда я говорила то, что в тот момент проскакивало у меня в голове — но часто, обдумав позже эти одноразовые истории, я понимала, что брала их из какого-нибудь фильма. Я крайне редко утверждала, что никогда раньше этим не занималась, потому что в большинстве случаев это звучит неубедительно. Однако с Питером это получилось совершенно естественно, как следствие из вопроса о безопасности свиданий в отелях.
— Деньги имеют такое большое значение? — спросил Питер. — Если бы я познакомилась с тобой до того, как это свидание было назначено, я всё равно захотела бы затащить тебя в постель, — Эти слова для меня были лишены всякого смысла, потому что я произносила их столько раз, что не упомнишь, но произносила я их по-прежнему с совершеннейшей убеждённостью. — А если бы я тебе не понравился, деньги имели бы значение? — Конечно. — Почему? — У меня много долгов. Мы с отцом повздорили из-за кое-каких пустяков, и он урезал мне содержание. — Из-за чего вы поссорились? — Из-за моего желания стать актрисой — он считает, что я просто свихнулась на сцене, что из-за этого и я, и наша семья выглядят низкопробно. — А чем занимается твой отец? — Торговыми операциями, он банкир. — Он работает в Лондоне? — Естественно — в Сити. — А в каком банке? — В частном. Названия я тебе не скажу. Голова у меня соображает, зато нет никакого желания ставить отца в неловкое положение. — А ты берёшь уроки актерского мастерства? — Да. — Уже где-нибудь сыграла? — Ничего серьёзного; я получила членство в «Эквити», снялась в массовке в нескольких фильмах, но ничего существенного пока что не достигла. Пока мы говорили, Питер положил руку на мою грудь. Я скользнула губами по его губам — мгновенный поцелуй. А потом встала и сняла свою «униформу». Если была возможность, я обязательно старалась избегать секса в костюме «крольчихи», потому что это была специальная одежда, и мне не хотелось, чтобы её попортил чрезмерно возбуждённый клиент. Я всё-таки работала по высшему разряду, поэтому не следовала обычному образу действий девушек с улицы, и за секс не раздеваясь всегда брала дополнительную плату. Раздевшись, я легла на кровать, а Питер взобрался на меня. В том, что последовало, не было никакой утончённости, да и закончилось всё уже через несколько минут. Меня уложили калачиком, и в такой позе я позволила Питеру войти в меня. После оргазма Питер откатился в сторону и тут же заснул — со спущенными до лодыжек штанами и всё ещё надетыми ботинками. Я стянула с него обувь и брюки. Одежду повесила на спинку стула, а грубые башмаки поставила возле кровати. Стащить с Питера рубашку я и не пробовала, просто укрыла его простынёй. И пока я возилась с ним, устраивая его удобно, я думала обо всех тех ночах, когда я безумно скучала по Ллойду, потому что его не было, и я не могла подоткнуть ему одеяло. Годы шли и шли; сейчас моему сыну было уже восемь. Я хотела, да и сейчас хочу знать, как же он рос один. В начале семидесятых я ходила в агентство по усыновлениям, пыталась узнать хоть что-нибудь о судьбе Ллойда, но социальные работники почти ничего не говорили мне. Только что Ллойд счастлив, что живет в хорошей, дружной семье. Я очень хотела верить в это, но и глаза мои, и сердце ясно говорили, что это не так. Социальный работник, с которым я общалась, направил меня в клинику, где Ллойд родился, в попытке заставить меня пересмотреть свои чувства к нему. Я не считаю, что это хоть в чём-то помогло. Оставив Питера храпеть в одиночку на кровати в отеле, я отправилась к Дереку и забрала свою выручку. |
