В то же время Бреннан чувствовала, как у нее по спине бегают мурашки от того, что она стоит рядом с гангстером, за которым так долго охотился Бусс… Кстати, этот гангстер пользуется великолепным одеколоном…

Какого черта!

Бреннан застыла возле Гианелли, пожимая ему руку, и Лиза быстро сделала фотографию. Вспышка ослепила Бреннан, она закрыла глаза, и у нее под веками поплыли разноцветные круги. Когда она открыла глаза, по ним резанула новая вспышка, и это ощущение было просто отвратительным. Снова замелькали цветные круги.

Бреннан почти не видела Лизу, которая прятала камеру под стойку бара, но заметила, что бармен напряженно улыбается.

– Большое вам спасибо за это, – сказал Гианелли, убирая руку с плеча Бреннан, но другой рукой продолжая удерживать ее. – Я очень люблю ваши книги, они очень легко читаются. Позвольте мне проводить вас к столику.

Бреннан проследовала за ним. Ее зрение постепенно приходило в норму, но в голове по прежнему был сумбур.

– Вы прекрасно описываете всякие ужасы, – произнес Гианелли.

– Спасибо. Я рада, что вам нравятся мои книги.

– О, я вообще люблю подобные вещи… Особенно что-то вроде «Молчания ягнят».

– Интересно.

Он оглянулся и посмотрел на нее, в его темных глазах горел огонь.

– Да, но даже до того как я посмотрел этот фильм… Я был еще совсем ребенком, когда начал увлекаться всякими тайнами, преступлениями и ужасами.

Винсент внезапно остановился, так, что Бреннан почти налетела на него, и шепотом, словно открывая какой-то секрет, добавил:

– В особенности – серийными убийствами.

– Неудивительно, что вам понравились мои книги, – сказала Бреннан, пытаясь справиться со своими губами, так и норовившими сложиться в улыбку.

Винсент подарил ей искреннюю, совершенно обезоруживающую улыбку. У предполагаемого гангстера-психопата, безусловно, был шарм, в этом ему трудно было отказать.

Возле маленького столика, стоящего у окна, которое выходило на автостоянку, Гианелли галантно пододвинул для Бреннан стул, и она села.

Но Винсент не ушел. Он нависал над ней, положив руку на спинку свободного стула, стоявшего у того же столика, словно ожидая, что она пригласит его присоединиться.

– Итак, – продолжил он, – я думаю, вы уже слышали эти глупые байки о нашей семье.

– Байки?

Он пожал плечами.

– Обычные стереотипы, с которыми так трудно бороться, – каждый итальянец в Чикаго по умолчанию считается Аль Капоне.

Бреннан решила подыграть ему.

– С моей точки зрения, большинство организованных преступных группировок в городе управляются уличными бандами, однако повзрослевшими и более сообразительными.

Она практически процитировала заголовок «Чикаго Трибьюн», который недавно прочла.

Но Винсент принял ее замечание за чистую монету:

– Вот именно! Хотите услышать одну интересную вещь?

– Конечно.

– Никто из нашей семьи… ни разу за все время… не привлекался к суду и даже не был задержан.

Бреннан моргнула.

– Что ж… Не многие семьи могут похвастаться подобным.

– Конечно! А над чем вы работаете в Чикаго? Это связано с ФБР, или вы просто ищете новый материал для книги?

Она снова попыталась улыбнуться, но на этот раз внутри у нее все похолодело, так что она не была уверена в результате.

– Вы были так любезны… – сказала Бреннан, – и я не хочу показаться грубой… но, честно говоря, это то, о чем я не имею права рассказывать.