Однако на улице он Гвинет не увидел. Может, она пошла в аббатство или отправилась искать Урсуса? Гервард решил проверить оба варианта — сначала он забежит в аббатство, а если сестры там не окажется, пойдёт к Тору.

В аббатстве никого не было. Только в новой церкви возились несколько каменщиков — остальные, по-видимому, продолжали поиски.

Гервард выскочил на улицу и чуть не столкнулся в воротах каким-то человеком в чёрном плаще. Среднего роста седой бородатый незнакомец шагнул из тёмного проёма ему навстречу.

— Доброго вам утра, юный господин, — приветствовал он Герварда. — Вы не могли бы помочь мне с одним поручением?

— Если это в моих силах, сэр, — вежливо ответил Гервард. — А что надо сделать?

Незнакомец извлёк из-под плаща запечатанный свиток пергамента.

— Отдайте это письмо лорду Ральфу Фиц-Стивену.

— Хорошо, сэр.

Конечно, Герварду не терпелось отыскать сестру. Но ведь письмо задержит его ненадолго… Зато можно будет выведать у лорда Ральфа, как идут поиски, и что там с Бедвином.

Он взял пергамент, и незнакомец тут же растворился в тени монастырской стены. Пока Гервард пробирался в покои лорда Ральфа, зазвонил колокол. Навстречу стали попадаться монахи, спешащие к службе.

В покоях лорда Фиц-Стивена жарко горел камин. Лорд Ральф сидел у огня с кубком вина в руке. Лицо его было усталым и измученным. Гервард подумал, что за последний день он постарел лет на десять. По другую сторону камина расположился Годфри де Массар.

— А, это ты, Гервард, — сказал лорд Ральф. — Чего тебе?

— Я принёс вам письмо, милорд.

— Что-нибудь насчёт строительства, — сказал лорд Ральф отцу Годфри, забирая пергаментный свиток. — Подожди, Гервард. Может, надо будет передать ответ.

Он подошёл к светильнику, развернул пергамент и начал читать. В тот же миг лицо его побледнело ещё сильнее. Он хрипло вздохнул и покачнулся. Отец Годфри вскочил, вместе с Гервардом они подхватили лорда Ральфа под руки и усадили в кресло.

— Что случилось? — спросил отец Годфри испуганно.

— Вот, читайте.

Лорд Ральф протянул пергамент священнику, схватил со стола кубок и осушил его одним глотком.

“Лорду Ральфу Фиц-Стивену. — громко прочёл отец Годфри. — Ваша дочь Элеонор жива и здорова.

На последних словах он запнулся, а потом продолжил торопливо:

— Девочка будет возвращена вам в том случае, если вы наполните золотом монастырский рыбный садок и оставите его у дороги ведущей в Уэллс возле старого каменного креста в сумерках на третий день начиная с нынешнего. И никому ни слова, если вы хотите увидеть вашу дочь живой”.

Гервард просиял — Элеонор всё-таки жива! Надеясь, что о его существовании забыли, он осторожно придвинулся поближе. Может, удастся услышать ещё что-нибудь?

Отец Годфри тепло по-человечески улыбался. Гервард никогда прежде не видел у него таких глаз.

— Но ведь это замечательные новости, милорд! — произнёс священник. — Вам хватит трех дней, чтобы собрать золото?

— А?.. Да…

Лорд Ральф был словно пьяный, но постепенно начал приходить в себя.

— Я напишу в поместье, и мне сразу пришлют золото. И надо сказать людям, чтобы прекращали поиски.

— Нет, милорд, — нахмурился Годфри де Массар. — Видите, что написано? Ни одной живой душе!

— Но все так волнуются, — огорчился лорд Ральф.