— Меня обманули, — признал Бедвин. «Нет, не Бедвин, а сэр Бедивер», — напомнил себе Гервард.

Когда король Артур был смертельно ранен, — рассказывал сэр Бедивер, — он повелел мне отнести его меч Эскалибур к озеру и забросить в воду. Я исполнил волю короля, и из озера высунулась рука и забрала меч. А потом приплыли три женщины в барке и забрали самого короля Артура в Авалон, чтобы исцелить его раны.

— Авалон? — переспросила Гвинет. — Но это же здесь, в Гластонбери!

— Так говорят, — улыбнулся сэр Бедивер и продолжил рассказ:

— Я сам был жестоко изранен, и когда остался один на берегу, понял, что пришёл мой смертный час. И тогда появилась она, злая ведьма по имени Фея Моргана. Она приходилась Артуру единоутробной сестрой и всегда ненавидела его и желала ему зла. Я был глупцом, что поверил ей! Она сказала, что если я окунусь в котёл Брана Благословенного, то раны мои исцелятся.

Гвинет и Гервард переглянулись. Так вот какой участи хотел лорд Роберт для своего сына! Несладко же пришлось Бедиверу — достаточно было лишь взглянуть на его лицо, измученное страданиями и одиночеством.

— Фея Моргана не солгала, — продолжал сэр Бедивер. — Она лишь скрыла часть правды. Раны мои действительно исцелились, но за это заплатил я страшную цену, лишившись навеки дара человеческой речи. Я был обречён на вечное одиночество и бесплодные поиски, ибо Моргана сказала, что заклятие будет снято лишь в тот миг, когда я найду пещеру, где спят мои товарищи. Она смеялась, когда говорила мне это, зная, что муки мои будут ещё горше, если оставит она мне хоть каплю надежды.

— Как же долго вы искали это место, — прошептала Гвинет.

Рыцарь молча кивнул.

— И теперь, когда я всё-таки нашёл его, я буду спать здесь, пока не настанет время вновь сразиться за короля Артура.

Он медленно двинулся по кругу вдоль ряда спящих. В глазах его стояли слезы.

— Кэй… Храброе сердце, — пробормотал он. — Снятся ли тебе те дни, когда мы скакали с тобой бок о бок? А вот и Гавейн! Как жаждал я занять, наконец, своё место рядом с вами!

Он остановился у пустого сектора, возле щита с тремя золотыми коронами на алом поле, низко поклонился и двинулся дальше. Второй раз он остановился возле щита с изображением узкого золотого стяга. Рядом на песке лежал длинный меч.

Сэр Бедивер бережно поднял меч. Загрубевшие пальцы привычным движением обхватили рукоять, стальной клинок со свистом рассёк воздух и вновь опустился остриём вниз. Рыцарь замер, сложив обе руки на рукояти в форме креста.

— От всего сердца благодарю вас, друзья мои! — сказал он, обращаясь к Гвинет и Герварду. — Ибо вы спасли меня от участи худшей, чем любая, пусть самая тяжёлая рана.

Вдали что-то глухо зарокотало, и в глазах Бедивера вспыхнула тревога:

— Назад! — закричал он непонятно.

Гервард в недоумении обернулся. В пещере всё было спокойно, ни один из рыцарей даже не пошевелился во сне.

— Скорей! — проревел Бедивер.

Гвинет вдруг повернулась, взметнув юбками, и помчалась прочь из пещеры.

— Камень у входа! — выкрикнула она на бегу. — Камень закрывается! Мы должны успеть!

И тут Гервард понял, что это за грохот. Огромная плита, которую отодвинул Бедивер, пришла в движение. Если они с Гвинет не поторопятся, они навеки останутся в каменном чреве горы. Вслед за сестрой он выскочил из пещеры и припустил вверх по коридору.

— Прощайте! — крикнул за спиной сэр Бедивер.

Гервард птицей взлетел вверх по лестнице. Отсюда был виден выход, уже наполовину загороженный тёмной громадой камня.