Гервард, как всегда, думал только о деле.

— Урсус! — позвал он. — Где вы? Ау!

Крик вспугнул пару уток. Громко хлопая крыльями, они поднялись над рекой и улетели искать место поспокойней. Отшельник не отзывался.

— Похоже, он появляется только, когда мы его не ищем, — вздохнула Гвинет.

— Откуда ему знать, что Эдмунду нужна помощь? — пожал плечами Гервард. — Идём, мы ещё не дошли до Тора.

Они зашлёпали вдоль берега речушки. Огромный холм с плоской вершиной загораживал уже полнеба. Урсуса нигде не было.

— Жалко, мы не знаем, где он живёт, — вздохнула Гвинет. — У всех отшельников есть какие-то хижины! А мы ищем по всему Тору…

— Так-то оно так, — сказал Гервард, отодвигая нависшую над тропой ветку. — Но если бы Урсус хотел, он бы нам сам показал, где его искать.

Они продолжали поиски до самых сумерек. Безрезультатно.

— Пойдём-ка домой, — вздохнула, наконец, Гвинет. Ей совершенно не улыбалось возвращаться в темноте по болоту, тем более без фонаря.

— Урсус! Слышите нас? — крикнул в последний раз Гервард. И опять в ответ только ветер прошуршал камышами да какой-то зверь с треском скрылся в кустах. Признав поражение, они повернулись и поплелись обратно в деревню.

— Может, завтра ещё раз попробуем? — предложила Гвинет.

— А давай по дороге навестим Эдмунда! — предложил Гервард. Подпрыгнув на ходу, он сорвал гроздь орехов — наверное, последнюю в этом году — и кинул её в кошель.

— Гостинец, — объяснил он лаконично. — Вряд ли парень когда-нибудь собирал орехи.

Когда они добрались до аббатства, уже наступила ночь. В окнах серого приземистого здания гостевых палат зажглись огоньки свечей. В дверях Гвинет и Гервард чуть не столкнулись с братом Тимоти. Сын деревенского гончара, он принял постриг три года назад, и все ещё не забыл друзей детства. Однако сейчас его приветливое лицо было мрачным и озабоченным.

— Что-то случилось? — спросила Гвинет.

— Увы, да, — кивнул брат Тимоти. — С юным Эдмундом Хардвиком случился припадок. Отец взял его к вечерне, и мальчик свалился на пол прямо в часовне. Брат Патрик укладывает его в постель.

— А навестить Эдмунда можно? — спросил Гервард.

— Поглядите сами — вон там! — брат Тимоти махнул рукой, указывая на одну из дверей чуть дальше по коридору. — Только если брат Патрик или лорд Роберт вас выгонят, уходите сейчас же.

— Да, да, мы понимаем, — сказала Гвинет.

— А я пойду, помолюсь за выздоровление мальчика, — добавил брат Тимоти и торопливо зашагал к часовне.

Гвинет и Гервард подошли к двери и постучали.

— Войдите! — отозвался лорд Роберт.

Комната была залита светом множества свечей. У стены стояла кровать с пышным парчовым балдахином. И балдахин, и богатое меховое покрывало явно не были собственностью аббатства. Неужели лорд Роберт привёз все это с собой?

На кровати неподвижно лежал Эдмунд. Брат Патрик склонился над ним с чашей и, приподнимая рукой за плечи, пытался чем-то напоить. Глаза Эдмунда были открыты, но голова безвольно болталась, словно он не в силах был удержать такую тяжесть. Он отхлебнул чуть-чуть и отвернулся.

— Прошу вас, выпейте все, мастер Эдмунд, — сказал брат Патрик. — Это пойдёт вам на пользу.

Лорд Роберт нервно мерил шагами комнату. Он даже не заметил брата с сестрой, пока Гервард не обратился к нему:

— Мы пришли навестить Эдмунда, сэр. Мы принесли ему орехов. Но если вы возражаете, мы…

— Нет, нет, оставайтесь.

Лорд Роберт остановился прямо перед Гервардом. Волосы его были взъерошены, расшитая туника смялась и перекрутилась, лицо прорезали глубокие складки.