— Тогда — кыш отсюда! Вот-вот ваша тетка подойдет, а мне еще надо в номере прибрать…

— До свидания, до свидания!.. — быстро забормотали они. И смылись.

Я опустился в кресло, совершенно измочаленный. Да что здесь, псих на психе сидит и психом погоняет? Подростков еще можно понять, для них подобная развлекаловка — святое дело, но взрослые?!.. И от сумасшедших бесконечных разговоров я устал как никогда. В голове уже звенело от всех этих масонов, магии, роз, крестов, Граалей с Парсифалями… Если б не одурелая голова, я бы, думаю, ни за что не согласился принять участие в «эксперименте», задуманном подростками. Хотя, с другой стороны, они теперь счастливы, а вреда от этого не будет…

Подумав о вреде, я вернулся мыслями к тому, что произошло в номере. Я верил ребятам, что это не они все разворочали. Выходит, кто-то побывал у меня «в гостях» до них. Но кто это мог быть?

Я нехотя встал с кресла, собрал мои разбросанные шмотки, аккуратной стопочкой выложил на стол мои блокноты (для записей я люблю блокноты небольшого размера, в хорошем твердом переплете, желательно кожаном; такие блокноты, которые больше похожи на старинные «альбомы для стихов»; собственно, в магазинах их чаще и именуют не «блокноты», а «альбомы для записей»; и очень удобными для заметок и черновиков бывают «альбомы для записи кулинарных рецептов») и книги, взятые с собой… Чем больше я размышлял, тем более вероятной мне представлялась одна-единственная версия.

Обыск в номере — дело рук «отморозков» из той фирмы, которая мечтает захапать здание библиотеки.

Посудите сами. Как раз тогда, когда ситуация вокруг этого здания достигает высшего накала, а Татьяна при этом держится со странным спокойствием, приезжает человек из Москвы. «КИГлы», как называл их Бурдюков, тут же должны навести обо мне справки. Разумеется, они знают, что я писатель, и приехал выступить перед читателями… Но почему именно сейчас? Они начинают выяснять, не бывал ли я прежде в этом городе. И не узнают ничего утешительного для себя. А именно, они узнают, что я некогда побывал здесь в составе отряженной ЦК комиссии, и эта комиссия наделала шороху, вправив мозги, кому надо. Дальше что выходит, по логике подобных людей? Если я тогда «исполнял ответственные поручения», то могу исполнять и сейчас, продолжая работать на высокие инстанции, сидящие в Москве. На те инстанции, которые сейчас взяли на себя функции «улаживания» и «примирения интересов», особенно если «примирение интересов» должно быть в их пользу. Скажем, если Москва сама заинтересована наложить лапу на здание библиотеки и конкурентов местного масштаба терпеть не собирается. Тогда моя роль понятна. Я должен сделать вежливое и ласковое предупреждение, а если оно не подействует, призвать «бойцов» или привлечь «местные силы»…

И еще одно. Странные вопросы Огульных. И то, что он явно пытался задержать меня в ресторане. Выходит, обыск проводился с его подачи?..

А кстати, пришло мне в голову, если сейчас Бурдюков нанесет по ним удар, то они наверняка решат, что этот удар нанесен с моей санкции или, бери выше, по моему приказу. Особенно, если они засекли нашу долгую беседу в ресторане. А не засечь, я полагаю, было трудно…

Шутки шутками, но они ведь и грохнуть меня могут, пытаясь собственные беды предотвратить, подумал я, холодея. С таких дураков станется.

Да, это уже не игры с магией, это вполне реальная угроза.

Я достал визитку Бурдюкова и набрал номер его мобильного.

— Да?.. — услышал я его голос.

— Это я, — сказал я. — Кто-то провел дотошный обыск в моем номере, пока меня не было. Могли это учинить ваши «КИГлы», приняв меня за «разводящего» из Москвы?

— Вот как? — хохотнул он.