— Завьялова, Наташа!

— Да, Варвара Алексеевна!

— Встань пока на место Коржиковой. Анфиса, а ты зайди ко мне.

Лида покачала головой и закатила глаза. Она всегда была на стороне начальства, даже когда начальству не требовалось, чтобы кто-то его поддерживал!

Анфиса сунула ручку в нагрудный карман, едва заметно пожала Наталье локоть и, вышла из-за загородки. Заведующая откуда-то издалека громко распоряжалась относительно тележки с прокладками.

— Девушки! — доносился ее насмешливый голос. — У нас аптека, а не гинекологический кабинет для женщин-военнослужащих! Почему прокладки посреди коридора стоят уже полдня? Если мы не знаем, куда их деть, давайте не будем их заказывать и продавать не будем! Татьяна Семеновна, распорядитесь!

— Да-да, сейчас, Варвара Алексеевна.

— И зайдите ко мне! И Наталь Иванну позовите! Я в кабинете.

Анфиса быстро подошла и задвинула злополучную тележку в помещение с загадочным названием «Материальная», чтобы — боже упаси! — она не попалась на глаза заведующей еще раз.

Бабушка, время от времени заезжавшая в аптеку, увидев это название, спрашивала: «Материальная» на месте, а где же «духовная»?"

На этот вопрос никто не мог ответить толком.

В кабинете заведующая не села за стол, заваленный бумагами, и вошедшая Анфиса сразу поняла, что та нервничает.

Варвара Алексеевна захлопнула папку, которую все время держала на весу открытой, со стуком положила ее на стол. И строго посмотрела на Анфису.

— Анфиса, договоров нет. Я все обыскала. Нет.

Анфиса молчала. Пропажа договоров — серьезное дело.

В дверь постучали условным стуком, приоткрылась щелка и в нее всунулась голова Натальи Ивановны. На голове были кудри, а на носу очки.

— Заходи, Наталь Иванна! И дверь за собой прикрой получше.

В кабинете заведующей всегда было прохладно и сильно пахло лекарствами, хотя никаких медикаментов там никогда не хранилось. Анфисе нравился этот запах.

Он помнился ей с детства. Мама всегда так пахла — лекарствами. А еще она пахла чистотой и иногда забиралась в узкую Анфисину кроватку, просто так, чтобы они могли полежать, обнявшись. Они обнимались, и Анфиса отпихивала любимого медведя, чтобы быть как можно ближе к матери, и слышала, как стучит ее сердце, как она дышит и улыбается.

Никогда потом Анфиса не слышала, как человек улыбается.

— Варвара Алексеевна, вызывали? А то время к обеду, у нас народу полно!

— Татьяна Семеновна, заходи. Там и без тебя справятся.

Заместительница вошла и закрыла дверь, за которой мелькнула вездесущая Лида, которая всегда стремилась быть как можно ближе к начальству, даже когда начальство в ней решительно не нуждалось.

— Договоров нет, мои дорогие, — сказала заведующая серьезно. — Обыскала все. Если Коржикова не найдет, придется милицию вызывать. Со служебно-розыскной собакой.

— Господи! — воскликнула Татьяна Семеновна.

— Еще не хватает — милицию с собакой! Антисанитария полная! пробормотала Наталья Ивановна.

Анфиса молчала.

— Мы в последний раз милицию вызывали в аптеку в шестьдесят шестом году, когда у нас наркотики пропали.

— Боже мой, — пробормотала Татьяна Семеновна.

— Еще не хватает — опять вызывать! — возмущалась Наталья Ивановна.

Анфиса молчала.

— А если вызывать, аптеку закрывать придется. Скандал на весь округ! Мне только вчера в управе Виктор Семенович комплименты делал, что наша аптека как часы работает, а округ-то Центральный!

— Господи, помилуй, — пробормотала Татьяна Семеновна.