— С управой шутки плохи, — огорчилась Наталия Ивановна.
Анфиса молчала.
— Главное, они финансовые, договоры-то, — негромко продолжала заведующая, — а это дела серьезные. Там лекарств на великие тыщи! И никогда у нас договоры не пропадали, сколько лет мы по ним работаем!
Анфиса пальцем потрогала шпингалеты на окнах, передвинула цветочный горшок и, задрав голову, изучила форточку.
— Все было закрыто! — с нажимом сказала заведующая, заметив ее манипуляции. — Мы аптеку на охрану каждый вечер сдаем. И вчера сдавали. Кто сдавал вчера, Наталья Ивановна?
— Таня сдавала, — Тимофеева?
— Тимофеева.
Заведующая прошла за свой стол и нажала кнопку на селекторе. Этим селектором аптека страшно гордилась.
— Завьялова, ты там?
Селектор загудел и сообщил непонятным голосом, что да, это Завьялова.
— Пришли Тимофееву ко мне. Много там народу?
Селектор провыл, что много, но Тимофеева сейчас будет.
— Сейчас придет, — продублировала сообщение заведующая. — Но ничего такого быть не может! Если бы вечером она не смогла аптеку сдать или…
— Варвара Алексеевна, вызывали?
— Тань, ты вчера аптеку на охрану сдавала?
Наталья Ивановна и Татьяна Семеновна разом обернулись к Тане и замерли в ожидании, словно она должна была открыть им новый закон природы или что-то в этом духе.
Тимофеева переводила взгляд с одной на другую и растерянно поправляла зеленую, безупречно отглаженную шапочку, потом поправила выбившуюся челку.
— Да… а как же иначе? Как же я могла ее не сдать?! Все, как обычно, заперла, позвонила, они приняли…
— Все как всегда было?
— Ну… да. Как всегда. А что такое, Варвара Алексеевна?
— Договоров нет — отрезала заведующая. — Надо искать. Дело-то уголовное!..
Таня перепугалась еще больше. В том, что «дело уголовное», было нечто, угрожающее лично ей, а она здесь ни при чем, ни причем!..
— Варвара Алексеевна, я последняя уходила и все сделала, как надо. Можете позвонить и проверить, потому что утром я же охрану и снимала, и ночью ничего подозрительного не было. Вы же знаете, они всегда говорят, если там вдруг сигнализация срабатывает или еще что-то. Ну, вы же знаете!.. И нас вызывают, а вчера меня никто…
Она вдруг всхлипнула и отвернулась.
Анфиса протиснулась в узкую щель за директорским столом, одернула форменную робу и проверила шпингалеты на втором окне. Это окно вообще никогда не открывалось, потому что стол стоял так, что окно было как раз за спиной, и заведующая постоянно жаловалась на ревматизм и на то, что из него «немилосердно дует».
— Танечка, никто тебя ни в чем не обвиняет, но документы надо найти. Коржикова, что ты там разглядываешь? Эти шпингалеты намертво забиты! Или… ты что думаешь?
— Я вот думаю, Нина, когда окна мыла, открывала эту створку или нет?
— Да Нина окна две недели назад мыла!
— А тогда открывала?
— Анфис, — начала Наталья Ивановна, — если бы она тогда плохо закрыла, у нас аптеку на сигнализацию после этого не поставили бы!.. А все было нормально! Девочки, точно все было нормально?!
«Девочки» хором согласились, что все было отлично и никаких претензий со стороны «сторожей» не возникало.
Анфиса еще некоторое время поизучала шпингалеты и рамы, повернулась и взглянула на толпу поклонников и зрителей.
«Девочки», включая заведующую, смотрели на нее с надеждой и некоторым благоговейным интересом. Должно быть, именно так капитан Гастингс взирал на папашу Пуаро, когда тот восклицал, что все дело в серых клеточках!
Все в аптеке знали, что никто лучше Коржиковой не разгадывает маленькие житейские головоломки, вроде потерянных записных книжек, странных телефонных звонков по ночам, загадочных стуков и подозрительного старика с первого этажа. |