Ситуацию разрядил чайник. Он сипло свистнул и заплясал по плите, гремя крышкой. Женя перевела дыхание, осторожно отстранилась и выключила газ. Чайник еще раз тихонько свистнул и умолк.

Мы пили чай с тортом, и я рассказывал обо всем, что произошло за эти дни. Никакого барьера между нами больше не было.

- Ты уверен, что тебе звонил именно убийца? – задумчиво спросила Женя. – Что ему от тебя надо было? Поговорить? Рассказать, за что убил твоего отца?

- Не знаю. Мне кажется, он просто хотел убедиться, что я дома. За то время, пока я живу там, уже не один раз были звоночки. Я подходил, и трубку тут же бросали. А еще вчера, пока меня не было, приходил какой-то мальчишка, спрашивал какого-то Павлика. Что, если его просто отправили на разведку? Посмотреть, кто дверь откроет. А открыл Витька. Который совсем на меня не похож. А я тогда где?

- И все-таки, почему ты так уверен, что это он?

- А потому что никто больше этот телефон не знает.

- А разве следователь не знает, где ты живешь?

- Следователь позвонил бы на мобильник. Мне непонятно другое. Если он следит за мной, то почему до сих пор не убил? И даже не пытался? Возможностей было до фигища.

- Мартин, ты же сам говоришь, что он псих. И он не убил тебя тогда, сразу. Может, он вообще не собирается тебя убивать? Может, ему действительно что-то другое от тебя надо?

- Хотел бы я знать, - вздохнул я.

- Ладно, - Женя подлила себе чаю и отрезала еще кусок торта. – Обожаю сладкое.

- А как же фигура?

- А ей почему-то ничего не делается, что бы я ни ела и в каких количествах.

- Тогда надо срочно на тебе жениться. Ты не будешь всю жизнь сидеть на диетах, тратить деньги на средства для коррекции и ныть про целлюлит.

- Ты делаешь мне предложение?

Я хотел ответить что-то в заданном ключе, что-то веселенькое, но понял, что Женя не шутит. И хотя на лице у нее не было на этот раз готского черного макияжа, мне показалось, что она смотрит на меня пристально из темноты.

Я накрыл ладонью ее руку.

- А ты бы согласилась уехать со мной? В Прагу?

- Не знаю, - она опустила голову.

- Мне в последнее время пришлось принимать довольно много решений. Делать выбор. И я понял, что, когда форсируешь события, пытаешься решить что-то побыстрее – хотя нужды в этом особой нет… В общем, часто делаешь неправильный выбор. А вот если подождать, то через какое-то время оказывается, что и выбирать ничего не надо. Что жизнь тебя подводит к единственно правильному решению.

- Ты будешь звонить сегодня этой подружке? – помолчав, Женя заговорила о другом.

- Да, сейчас и позвоню.

- Телефон там, в гостиной.

Мы перешли в комнату, слишком маленькую для громоздкой старинной мебели, которая выглядела очень странно в этой квартире. Она больше подошла бы для огромных комнат с высокими потолками. Массивный шкаф, буфет, обеденный стол, стулья – похоже, им было лет сто, не меньше. Только диван в углу был сравнительно новый. По сравнению с мебельными мастодонтами он выглядел как-то жалко и хлипко. И компьютер как-то странно выглядел на старинном письменном столе.

- Это бабушкина мебель, - пояснила Женя. – Мама ее себе забрала, когда бабушка умерла. Я знаю, здесь она не очень хорошо смотрится. Но и выбросить жалко. Она еще крепкая, долго прослужит. Да и на какие шиши менять? Сашка в своем фонде получает копейки, подрабатывает немного где получится, я тоже. Иногда мама что-нибудь пришлет. А основной наш доход – сдаем бабушкину комнату на Садовой.

- На Садовой? – удивился я. – Ничего себе.

- Да. До революции эта квартира целиком принадлежала нашему прапрадеду. Он был врачом. Кстати, коллегой твоего отца – очень известным специалистом по женским болезням. Кажется, он лечил жен всяких высокопоставленных большевиков, поэтому его не тронули, хотя он и был по происхождению дворянин.