Войдя во двор, я не пошел сразу к парадному, а прогулялся несколько раз взад-вперед по двору, внимательно глядя по сторонам. Ничего подозрительного. Ни мрачных личностей, ни машин с сидящими в них людьми. Сжимая в кармане шокер, я осторожно зашел в парадное и поднялся на второй этаж. Никого. Еще раз оглядевшись, я легонько подергал дверь – заперто. Позвонил раз, другой – тишина.

- Вы кого-то ищете? – спросил женский голос.

Я оглянулся. На площадке никого не было. Похоже, женщина пряталась за дверью соседней квартиры.

- Да, - ответил я, повернувшись к приоткрытой на ширину ладони двери. – Шустриных.

- Их давно уже не было. Александра месяца два не видела, и не знаю, где он. А Женя заезжала недавно, но, кажется, в экспедицию уехала. Что-то она говорила об этом.

- Скажите… Простите, как вас зовут?

- Мария Глебовна.

- Мария Глебовна, я новый помощник вашего участкового. Скажите, к Шустриным никто за это время не приходил, не знаете? Ну, может, в дверь звонил кто-то, а вы видели?

Сначала я хотел назваться участковым, но вовремя сообразил, что, во-первых, слишком молодо выгляжу, во-вторых, участковый наверняка ходит в форме и с удостоверением. К тому же участкового она, может быть, знает в лицо. А вот помощник, да еще новый… Я вообще не знал, есть ли у участкового какие-нибудь помощники, но почему бы и нет?

- Где-то неделю назад приходили какие-то парни, звонили в дверь, долго. Потом ногами колотили. Уже поздно было. Я сказала, что милицию вызову. Они крикнули, чтобы я заткнулась, пока жива. Так и сказали: «Заткнись, пока жива, старая задница». Но ушли.

- Больше вы их не видели? Может быть, во дворе, на улице?

- Нет. Я, конечно, их в глазок толком не рассмотрела, но они такие были… знаете, бритоголовые, накачанные. Если б увидела что-то похожее, заметила бы.

- Спасибо.

Я спустился во двор, позвонил Жене и Виктору, что все в порядке.

- Тебе звонил какой-то парень, - сказал Виктор. – Или мужик, не знаю.

И снова во рту моментально пересохло. Кто мог звонить мне на городской телефон бабушки? Все люди, с которыми я общался в Петербурге, от врача до следователя, знали номер только моего мобильного. Пожалуй, это мог быть только один человек.

- Именно мне? – уточнил я. – Он меня просил позвать?

- Да, так и сказал: «Можно Мартина к телефону?». Я сказал, что ты будешь вечером.

- Спасибо, Витя, - вздохнул я. – Думаю, придется мне переночевать где-нибудь в другом месте.

- Останешься у Женьки? – не понял он.

- Не знаю. Вряд ли. Просто после того, как ты оповестил неизвестно кого, что я вернусь вечером…

- От ёшкин кот! Прости, Мартин, я как-то не подумал. Может, тебя встретить?

- Не надо. Придумаю что-нибудь. Я перезвоню.

Устроившись на скамейке у парадного, я ждал Женю и думал, что делать. Попроситься переночевать у нее? С одной стороны, мне было бы спокойнее, что она не одна. Но с другой… М-да… Тяжело это будет, ой как тяжело. Вернуться? Вот уж не знаю, смогу ли отбиться от убийцы даже с шокером, если он набросится на меня из засады.

- Привет!

Я поднял голову. Рядом стояла Женя – все в тех же черных джинсах с дырками на коленках, в черной футболке и высоких армейских ботинках. Кажется, такие называются берцы. Только рюкзак выбивался из стиля – он был темно-синим с оранжевыми полосками. Ремни немного задрали футболку, из-под нее выглядывала розовая полоска шрама на боку. Мне безумно захотелось коснуться ее, но я сдержался.

- У нормальных готов шрамы на руках, а у меня на боку, - усмехнулась Женя, сообразив, куда я смотрю.

- А почему у тебя нет на руках? – спросил я, снимая с ее спины рюкзак. – Неужели ни разу не резала вены?

- Как тебе батя сказал, я девочка из воскресной школы.