– Вы так просто об этом говорите, – проворчал Голубков.

– Я профессионал, Константин Дмитриевич, – пояснил Коперник. – Эмоции оставляю на потом. Вот вернусь в Москву, сядем мы с вами на дачке и поговорим по душам. А сейчас нужно работать.

– К какому варианту вы сами склоняетесь?

– Генералу аль‑Вади нет необходимости узнавать все военные тайны России.

Его задача предельно проста – не допустить вывоз контейнера. Поэтому, полагаю, у него нет необходимости в устранении нашего человека. Он уже и так выведен из игры. Поэтому можно надеяться увидеть завтра чудесно исцелившегося Пастуха в аэропорту.

– Будем считать, что вы правы, – произнес Голубков. – Держите меня в курсе, Коперник.

– Договорились, Константин Дмитриевич. – С этими словами Коперник повесил трубку. Пока все шло как следует.

Коперник вышел из кабины и на ходу затушил сигарету в большой чугунной пепельнице, стоявшей на столе у дежурного. Тот проводил посетителя недобрым взглядом и отправился выбрасывать пепел.

Коперник уверенно прошел по длинным посольским коридорам и в конце концов оказался в приемной посла. Там он плюхнулся на диван для посетителей и спросил секретаря, молодого подтянутого выпускника МГИМО:

– Посол у себя?

Секретарь с сомнением посмотрел на нахального посетителя и строго ответил:

– Посол только что вернулся с приема и просил его не беспокоить.

– Придется побеспокоить, – твердо произнес Коперник. – Передайте, что мне нужно срочно с ним переговорить.

Секретарь нахмурился и терпеливо повторил:

– Посол занят.

– Доложите, доложите, – махнул рукой Копер‑118 ник и вытер рукой пот со лба. – Вы бы хоть изучили местные обычаи. В любой лавке сразу же предложат чего‑нибудь холодненького выпить. В такую‑то жару. А вот в приемной посла не дождешься.

– Но позвольте… – молодой человек начал терять терпение.

– Доложите. – Теперь настала очередь Коперника придавать своему голосу строгость. – Будет хуже, если я сам войду.

Секретарь с ненавистью взглянул на посетителя, но поднялся из‑за стола.

– Как доложить? – холодно спросил он.

– Скажите, Захаров. Он поймет.

Посол действительно только что вернулся с приема во Дворце в честь прибытия российской делегации и теперь отдыхал от общения с депутатами. Здесь, в Ираке, официальные приемы были настоящей мукой, учитывая местный климат. Этикет обязывал посла надевать строгий темный костюм, а организм яростно протестовал против такого безумия. В течение всего приема посол с завистью смотрел на Владимира Вольфовича, дефилировавшего вопреки всему этикету в легком белом костюме. И потому, вернувшись в свой кабинет, посол первым делом сменил одежду и теперь лежал на диване в комнате отдыха и с наслаждением вкушал прелести современных систем кондиционирования.

Его покой был внезапно нарушен появлением секретаря.

– Иван Сергеевич, к вам посетитель, – доложил молодой человек.

– Вадим, я же просил… – простонал посол.

– Он настаивает. Его фамилия Захаров.

– О, только не это. – Посол сел и просунул ноги в легкие туфли. – Черт с ним. Зови.

Как опытный мидовский работник, начинавший службу таким же секретарем, как и Вадим, Иван Сергеевич какой‑то генетической памятью вспомнил то подзабытое уже ощущение от общения с представителями разведки.