- А баксы за Серого - мои? Личные?

- А чьи ж еще? Твой капитал. В Шотландии в банк положим. Рядом с моими. - Посторонился, пропустил Надежду с сервировочным столиком.

Юлька внимательно оглядела Надежду, перевела взгляд на Ваню, потом оценила стол.

- А Серый говорил, что у вас здесь женщин нет, - с намеком, когда Надежда вышла.

- А, - отмахнулся Ваня, - она не женщина. Порченая.

- А Серый говорил, что вам жрать нечего.

- Это кому как, - засмеялся Ваня. - А не говорил Серый, когда у тебя критическим дням конец?

- Вот вернусь с задания... - пообещала кокетливо, с какой-то уколовшей Ваню двусмысленностью. - Тогда посмотрим.

- Ну, - Ваня поднял рюмку, - за наш успех. За Шотландию.

- Вань, - Юлька ретиво взялась за угощенье. - Самое главное - как же я к нему вернусь? Не поверит.

- Думал уже, - признался Ваня. - Вопрос есть.

- И я думала, - призналась Юлька. - Вопроса нет.

- Придумала?

- Там, в городе, Наташка наша вовсю гужуется с этим, с писателем. Он у Серого главный помощник. Все старается Наташку перевоспитать, порвать с ее позорным прошлым.

- Ну?

- Неужели не понял? Серый знает, куда я рванула? Нет. А рванула я обратно в город. Спряталась у Наташки - единственный близкий человек, старший товарищ. Дурному не научит. Приведет меня к Серому: простите дурочку, она все осознала, больше не будет. Хочет жить достойно рядом с вами.

- Ты умная стала.

Вздрогнула Юлька от этих слов.

- Ты где ее подобрал? - спросил Ваня у Егеря, зайдя в его флигель.

- Своими глазами все видел. Серый отлить вышел, она и рванула.

- Так ты рядом был? - взвился Ваня голосом.

- Во, вот так, метров сто, - испугался Егерь.

- Что ж ты его, мудила, не шлепнул?

- Ага, шлепнул, - сдуру соврал Егерь. - Он сам в бронике, а за ним вплотную "уазик", ментами набитый. А у меня в двух стволах бекасинник.

- Охотничек! Ладно, сегодня Испанку в город проводишь.

- Нет вопроса.

- Есть вопрос. Если будешь дорогой лапать, без яиц останешься. Она на тебя жаловалась.

- Вот бл...

- Что?

- Блин, говорю. Клевещет.

- Надя, маму не пора навестить?

- Вам что-нибудь надо в городе?

- Побудь денек. Посмотри там по сторонам. Что увидишь- расскажешь. Денег дать?

- У меня есть.

- Ну собирайся. Втроем пойдете. Санек проводит. А Семеныч где, что-то не видно сегодня?

- С Губернатором напились. Спят оба.

Итоги перед боем

- Депутация к вам, - распахнула двери Лялька.

Широко распахнула. Иначе бы застряла депутация. Со своими дарами.

Явились: дед Одиноков (той самой Леночки дед, которую Махмуд в заложники брал) и сопровождающие его лица - два седобородых мастера и стайка юных, хорошеньких и бойких учениц.

С собой внесли: громадную, расписанную яркими цветами ложку с меня примерно ростом; громадную матрешку ростом с Ляльку и удивительно схожую с ней веселым, плутоватым лицом; очаровательную кадку, всю в фигурных кованых обручах.

- Ложку Пилипюку отдадим, да, товарищ полковник? - подозрительно щебетала Лялька, рассаживая гостей.

Я на нее цыкнул, бровями пока - ноль реакции.

Одиноков встал, откашлялся.

- Уважаемый Алексей Дмитриевич, у нас сегодня радостный вдвойне день пошла из нашей мастерской первая продукция...

- В кадку пальму посадим, да, товарищ полковник? - распоряжалась Лялька все дальше.

А Одиноков продолжал. Дуэтом шли.

- ...И в этот знаменательный день мы хотели бы выразить вам свою признательность за вашу помощь в возрождении народных промыслов в нашем славном городе, за надежную его защиту в вашем лице от преступных посягательств бандитских элементов... - завернул старик.

- А матрешку я в приемную заберу, не возражаете, товарищ полковник?

- Две матрешки в одной комнате, - не выдержал я, - перебор будет, слишком пестро.