- Там Губернатор спит.

- А Козлов? Охрана?

Надя пожала плечами, прислонила винтовку к крыльцу. Вынула обойму из пистолета, показала мне - пуста.

Как это было.

Семеныч проснулся в тот самый момент, когда мы подъезжали к терему.

- Едут, - сказал один из охранников.

Их в этой комнате двое было. Двое - наверху.

- Кто? - буркнул Семеныч. - Вроде рано еще. И не должно бы...

- Это... Это Сергеев! - пригляделся охранник и схватил винтовку.

- Где? - взревел Семеныч. - Я сам! - вырвал винтовку, загнал патрон; встав на колено, положил ствол на подоконник.

Надежда хладнокровно выстрелила ему в затылок. И сразу, не давая опомниться, свалила выстрелом того охранника, что был вооружен. Второй бросился на нее - не добежал. Распахнул дверь на свою беду третий, со второго этажа примчавшийся на выстрелы. Четвертого срезал на балконе Пилипюк.

- Вот и все, - сказала Надежда, вытаскивая зачем-то из рук Семеныча винтовку.

Верно: душегуб должен сам погибать от меча. А Семеныч? Что ж, именно ему положено было этих душегубов казнить. А он их спас, приостановил уголовное дело за нерозыском виновных лиц. Чтобы вместе с ними получить заслуженное. Вот я и говорю: каждому необходимо своим делом заниматься. А то ведь что получится?..

- Да, а Наталью... тоже? - вспомнил я.

- Вот еще! - И сюда попал наш крылатый оборот. - Я ее в туалете закрыла. Пусть посидит. И Кулька с ней.

- А это кто?

- Акулина, стряпуха.

Ладно, пусть посидят дня два, самое им место.

Мы собрали все оружие, которое нашли в доме, разбудили Губернатора.

- Поехали.

- Куда? - хмурился и хлопал пьяными в щелочку глаза ми.

- В суд.

- А ты кто такой?

- Я? Новый губернатор. Вместо тебя.

- Не имеешь права. Я - всенародно избранный. А ты? Я буду жаловаться... в Юнеску, - пошел, заплетаясь ногами.

- Ось який, - хмыкнул Пилипюк, - памятник старины. Кому ты там сдался? В твоей Юнеске?

Вечером в Рыцарском зале большой прием состоялся: участники сражения, члены Правительства, представители общественности, пресса.

Ляльку на прием не допустили, уложили в постель, с ней остались Юлька и Филипок.

- Лялечка, киска, - зашла княгиня. - Как ты?

- Теть Маш, - повинилась Лялька, - извините, что я вас Пенелопой обозвала. Я очень за вас боялась.

- Пенелопой... Подумаешь! Меня один военный знаешь как обозвал? нагнулась, шепнула на ушко.

- Ну да? - У Ляльки глаза заискрились, вдвое больше стали. И обе расхохотались.

- Мы тобой гордимся, - сказала княгиня, прощаясь. - А полковник теперь твой. Если он, конечно, порядочный человек.

- Кто его знает! - философски заметила Лялька, разгляды вая, не стесняясь Филипка, "веснушки" на груди. - Порядочный человек если такое увидит...

Княгиня поспешила утешить:

- До свадьбы заживет, так у нас в Париже говорят.

- У нас так же.

Следующим утром я пришел в кабинет пораньше. В приемной было непривычно пусто, будто до этого здесь не одна Лялька сидела, а по крайней мере с десяток Лялек.

Но в девять часов пискнул селектор. Я нажал клавишу приемной и грозно выдал:

- Тебе кто позволил встать?

- Это я, Алексей Дмитриевич, Юля. Я вместо Лялечки посижу, она мне все объяснила, я справлюсь.

- Хорошо. Что там есть?

- Полковник Василевич звонит из Заречья.

- Соединяй.

Полковник сообщил мне именно то, что я и ждал от него услышать. Но я надеялся, что это будет позже.

- На шоссе, мне доложили, в двух километрах от города большое скопление техники. - Помолчал. Чтоб не все сразу выкладывать, пожалел, стало быть. - И живой силы. Судя по всему - крупное подразделение Внутренних войск.

- Ничего не предпринимай. Будем ждать.

- Парламентеров?

- Да.