Я покачал головой, пытаясь переварить эту информацию. Затем вернулся к изучению документов и нашел то, что искал — место, где содержались наемники.

— Учитель, — начал я, поднимая глаза от бумаг, — я хотел бы поговорить с этими людьми лично. Вы не против?

— Не против, но хотелось бы знать, зачем тебе это нужно — вряд ли ты выудишь что-то большее, чем уже написано в протоколе. И да, лучше их не трогай, или хотя бы реестр разрешенных методов убеждения глянь, на вот, — с этими словами он достал небольшой томик, который так и назывался просто и незамысловато: «Реестр Методов Убеждения».

— Как я уже сказал, есть пара моментов, которые вызывают у меня вопросы. Я хочу их прояснить. А что касается информации… Я буду действовать в интересах бюро, можете не сомневаться.

Соколов некоторое время изучал меня, словно пытаясь прочесть мои мысли, а затем кивнул.

— Хорошо, Максим. Я доверяю тебе. Но будь осторожен — заказчик у этих людей явно не из простых.

— Не беспокойтесь, учитель, — улыбнулся я. — Они же под стражей.

Получив необходимое разрешение и пропуск в подземную тюрьму Бюро, я покинул кабинет Соколова, и направился к лестнице, ведущей на нижние уровни Судебного бюро.

На первом цоколе меня встретил молчаливый сотрудник бюро, чье лицо вообще не выражало эмоций. Увидев показанный мной пропуск, без лишних слов он провел меня к небольшому механическому лифту, больше похожему на клетку для опасных животных, чем на средство передвижения для людей.

— Прошу, господин Темников, — произнес он сухо, открывая дверцу лифта. — Лучше стоять по центру…

Я шагнул внутрь, и металлическая конструкция с протяжным скрипом начала спускаться еще глубже под землю. Вокруг царила кромешная тьма, лишь изредка прерываемая тусклым светом редких ламп на стенах шахты.

Когда лифт наконец со скрежетом (но тут больше был звуковой эффект, чем особенности конструкции — антуражно) остановился, я оказался в длинном коридоре, освещенном странным голубоватым светом, исходящим от кристаллов, вмонтированных в стены. Воздух здесь был сухим и прохладным, с едва уловимым запахом чего-то металлического.

Темницы Судебного Бюро оказались совсем не такими, как я ожидал. Вместо грязных, сырых подземелий я увидел чистые, хорошо освещенные помещения. Стены были выложены гладким серым камнем, а пол покрыт плитками, настолько чистыми, что в них отражался свет кристаллов.

Но, несмотря на кажущуюся опрятность, атмосфера здесь была гнетущей. Тишина давила на уши, прерываемая лишь звуком капающей где-то вдалеке воды и приглушенным гулом работающих механизмов. Каждая камера была оснащена массивной металлической дверью с небольшим окошком для наблюдения.

— Впечатляет, не правда ли? — раздался голос за моей спиной. Я обернулся и увидел женщину средних лет в форме сотрудника бюро. Ее глаза были холодными и цепкими, как у хищной птицы. — Меня зовут Анна Павловна. Я отвечаю за допросы в этом секторе.

— Максим Николаевич Темников, — представился я. — Меня направил Андрей Павлович по поводу наемников из дела о контрабанде.

— Да, нас предупредили о вашем визите, — кивнула женщина. — Следуйте за мной, я провожу вас в комнату для допросов.

Мы прошли еще несколько коридоров, прежде чем остановились перед неприметной дверью. Анна Павловна открыла ее, жестом приглашая меня войти.

Комната для допросов была небольшой, но хорошо освещенной. В центре стоял массивный стол, прикрепленный к полу, и два стула по разные стороны от него.

— Кого вы хотите допросить первым? — спросила женщина, когда я устроился за столом.

— Давайте начнем с лидера, — ответил я, доставая из внутреннего кармана небольшой блокнот и карандаш.