— Ваш отец уже дал мне разъяснения по этому поводу, однако я уверена, что он скрыл от меня истинное положение вещей. А мне хотелось бы знать наверняка.

— В таком случае мне нечего добавить к тому, что сказал отец.

— Когда я выходила замуж за вашего отца, — прошипела Виолетта, — я считала его владельцем огромного состояния.

— Мы никогда ни в чем не нуждались, но, может быть, вам мало этого.

— Но я прежде всего должна быть уверена, что он не оставит меня без единого пенни, как сделал мой первым муж, и что после его смерти все, чем он владеет, перейдет ко мне, — без тени смущения ответила Виолетта.

Она внимательно посмотрела на падчерицу, прежде чем закончить:

— Но по-видимому, состояние, которое я считала собственностью вашего отца, на три четверти принадлежит вам!

Норина решила держаться до конца:

— Отцу нет еще и пятидесяти лет. Я не понимаю, почему вас так волнует то, что произойдет после его смерти.

— Конечно, в вашем возрасте все говорят подобные глупости! Но с возрастом вы поймете, что надо думать о будущем и быть уверенной, что ты не останешься у разбитого корыта, отдав неизвестно кому лучшие годы своей жизни! — процедила сквозь зубы Виолетта и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Норина вздохнула, понимая, что все происходит так, как она и предполагала. Она с самого начала догадывалась, что заявления Виолетты о безумной любви к ее отцу — лишь средство для достижения собственных целей.

«Почему, ну почему он женился на женщине, столь не похожей на мою мать?» — в который раз спрашивала она себя.

Найти ответ на этот вопрос ей было не под силу, и Норина начала подумывать о возвращении в деревню. Она еще не знала, что отец хочет, чтобы она вела светскую жизнь в Лондоне, и продолжала посещать тех людей, которым ее представила тетушка.

Первые два месяца сезона промелькнули незаметно, и Норина решила, что они могли бы все вместе вернуться в деревню, В этом случае она могла бы хотя бы ездить с ним верхом по утрам, как в былые времена. «Я должна найти способ объяснить ему все, не вызывая у мачехи подозрений», — творила себе Норина.

Впрочем, это и было самой сложной задачей — остаться наедине с отцом. Виолетта старалась любым способом помешать им.

Кроме этого, Норина, к ужасу своему, заметила, что отец пьет много больше прежнего. Она не могла бы это доказать, но чувствовала, что именно Виолетта виновата в этом. Она заметила, что к концу обеда он уже с трудом поддерживал разговор, и она часто наблюдала, как он, пошатываясь, брел по коридору в свою спальню. Вспоминая мать, она часто просила Господа научить ее, как избавить отца от обрушившегося на него несчастья. К сожалению, она не могла открыто противостоять Виолетте.

Норина отложила книгу и направилась к столу с приготовленным для нее обедом. Если отец захочет узнать, где она находится, то, без сомнения, получит дежурный ответ: «Ваша дочь принимает друзей». Но и позже, вечером, ей снова не удастся поговорить с отцом, потому что Виолетта устроит очередную пирушку. Друзья мачехи — в основном это были мужчины средних лет — были любители выпить. Как правило, они засиживались за этим занятием до поздней ночи, и лорд Седжвин не имел ни малейшего представления о том, чем занимается в это время его дочь.

Виолетта ясно дала понять Норине, что ее присутствие на обеде в этот вечер нежелательно.

— Вы приглашены куда-нибудь сегодня вечером? — спросила она тем сварливым тоном, которым всегда разговаривала с Нориной в отсутствие отца.

— Нет, разумеется, ведь сегодня понедельник, а в начале недели редко устраиваются балы.

— Так вот, я устраиваю сегодня обед, и если вы придете, то женщин за столом окажется больше, чем мужчин.