«Он так никогда и не узнает, что я отдала ему свое сердце… потому что меня уже не будет в живых», — с горечью думала девушка.

Она была так занята своими грустными мыслями, что не обратила внимания на легкий шорох у дверей. В комнате было слишком темно, но Норине показалось, что дверь тихонько приоткрылась. Первое, что пришло ей в голову, — кто-то из этих отвратительных типов вернулся. Не для того чтобы убить ее, а с совсем другими целями.

От ужаса она боялась пошевелиться. Поняв, что неизвестный приближается к ней, Норина в панике вцепилась ногтями в подушку. Таинственный посетитель бесшумно передвигался по комнате. Он подошел вплотную к кровати и, предупреждая ее, чтобы она не кричала, приложил палец к губам девушки.

Ее тело охватила сладкая истома, и это было то самое чувство, которое она уже испытывала от прикосновения этих рук. Норина поняла, что это маркиз.

— Не шумите и наберитесь храбрости, — тихо, почти неслышно произнес он.

Она хотела сказать ему о своей любви, но у нее хватило сил лишь протянуть к нему руки и дотронуться до его лица.

Он поднял ее на руки и, к ее величайшему удивлению, понес к окну. Она хотела сказать ему, что здесь невозможно выйти, но он уже обвязал ее тело крепкой веревкой, к которой и сам был привязан. Во всяком случае, все это уже не имело никакого значения, потому что он был здесь, с ней рядом.

Веревка была переброшена через подоконник. Не оставляя ей времени для вопросов, маркиз прошептал:

— А вот теперь вы должны собрать свою волю в кулак. Положитесь на меня и закройте глаза. Обещаю, что ничего плохого с вами не случится.

Она подняла глаза и впервые увидела его лицо без черной повязки на глазах.

— Вы… вы снова видите! — прошептала Норина.

Но он снова приложил палец к ее губам, и она устыдилась своей несдержанности.

— Закройте глаза, — повторил он и встал на подоконник. Она почувствовала, как натянулась веревка, привязанная к основному тросу, и уже через несколько секунд она очутилась за окном. Сначала ей было страшно, потому что они быстро спускались к морю, опасно балансируя у самой скалы. Но руки маркиза держали ее крепко, и она решила, что даже если это последние минуты ее жизни, они умрут вместе, и от этой мысли ей стало легче на душе.

Теперь они спускались медленно и на приличном расстоянии от скалы. Двое мужчин наконец подхватили Норину и поставили на землю, а потом живую и невредимую уложили в лодку.

Матросы втянули на борт трос, на котором Норина и маркиз спускались со скалы, и барка отчалила от берега.

Норина и маркиз сидели впереди. Не говоря ни слова, мужчины взялись за весла и вышли в открытое море.

Через несколько минут Норина увидела роскошную яхту. Ей помогли взобраться на борт, и маркиз провел ее в просторную каюту, которая, вероятно, была гостиной. Но рассмотреть ее Норине не удалось — было темно: яхту не должны были видеть с берега.

За ними закрылась дверь, и девушка оказалась в объятиях маркиза.

— Вы спасли меня, — шептала Норина, — вы спасли меня. Как вам это удалось? Я… я уже приготовилась к смерти.

Она не могла больше сдерживаться и разрыдалась. Маркиз посадил ее на колени и стал укачивать, как ребенка.

— Все хорошо, моя дорогая, — мягко уговаривал он, — вы целы и невредимы. С вами больше ничего дурного не случится.

Его ласковый голос успокоил ее больше, чем нежные слова, и Норина забыла о всех своих страхах. Она подняла к нему залитое слезами лицо:

— Но как… вы спустились с небес, как архангел Гавриил… вы вырвали меня из этого проклятого места.

Она лепетала нечто бессвязное, восторженно взирая на него, как если бы он и в самом деле был послан Господом.