– Вот именно, – кивнул Смит, выключая оба монитора.

– Видимо, он знал про покушение, – сказал Уильямс.

– Кто бы он ни был, – заключил Смит, вставая из кресла, – этот человек находится в центре заговора с целью убить Президента Соединенных Штатов.

– Тогда он должен умереть! – вскричал Чиун.

– Если только мы сумеем установить его личность, – заметил Смит.

– Это твоя задача, о Гарольд Гонтский!

Римо вопросительно взглянул на обоих.

– Этот человек являлся фактическим правителем Англии при Ричарде Первом, – объяснил Смит.

– Как ты являешься настоящим правителем этой страны при Президенте марионетке, – великодушно добавил мастер Синанджу.

– Если мы его лишимся, то перестану, – угрюмо буркнул Смит.

– Тут то я и пригожусь, – произнес Римо Уильямс.

– В каком смысле? – уточнил Смит.

– Называйте меня контрассасином.

Мастер Синанджу застонал, словно рвущийся в шторм парус.

* * *

В 18.00 Пепси Доббинс вылезла из такси неподалеку от памятника Линкольну, белого в холодном свете ранней луны. Подошла к берегу Потомака и двинулась в южную сторону, оглядывая каждую парковую скамью.

Большинство скамеек пустовало. Вечер стоял холодный, со стороны Арлингтонского Национального кладбища дул резкий ветер. Не та погода, чтобы блаженствовать на скамьях, разве что все рождественские покупки уже сделаны и теперь можно посидеть в обнимку с любовником или любовницей.

Парочек на скамейках Пепси не видела. Она искала мужчину, но внезапно стала мучиться сомнениями. Голос в телефонной трубке звучал мягко. Точно ли он мужской? Пепси, чей голос как то в «Телегиде» был назван «неженственно соблазнительным», поняла, что, возможно, ей нужна женщина.

Проходя мимо скамьи, где сидел тепло одетый пьяница, прикладывающийся к бутылке в бумажном пакете, она невольно ускорила шаг.

Знакомый мягкий голос внезапно произнес:

– Прошлое – это пролог.

Пепси остановилась.

Пьяница поманил ее грязным указательным пальцем, торчащим из черной нитяной перчатки. На нем была черная бейсболка, глаза его закрывали темные очки. Окуляры склеивала клейкая лента, на бейсболке белели три нашитые буквы: «ЦРУ». Сидел он, свесив голову, поэтому лица видно не было.

– Почему так долго? – спросил мужчина.

– Пробки на дорогах. Это вы?

– Садитесь. Не слишком близко. Не смотрите на меня. Обратите взгляд на Линкольна.

Пепси, не глядя на него, села посередине скамьи.

– Кто вы? – прошептала она.

– Я мог бы назвать вам вымышленную фамилию, но не стану. Называйте меня Режиссер Икс.

– Вы похожи на бездомного.

– Ношу лохмотья, чтобы выразить солидарность с неимущими всего мира: бездомными, забитыми, лишенными прав, незастрахованными.

– Незастрахованными?

– Пленки принесли?

– Лежат в сумочке.

– Хорошо. Положите их рядом с собой на скамью.

– Сперва скажите, что все это значит.

– Я уже сказал.

– Тут не только медицинско промышленный комплекс, покушающийся на Президента.

– Вы что нибудь обнаружили?

– Да, на пленке, где заснят выстрел. Уж очень странно повел себя один оператор. Перед самым выстрелом он, похоже, повернул камеру в ту сторону, где укрывался снайпер.

– Может, он заметил снайпера?

– С такого расстояния вряд ли. И взгляды всех окружающих были устремлены на открывающуюся дверцу лимузина. Никто больше никуда не глядел, кроме.