В четыре часа дня явился посыльный. Принес большую, перевязанную толстой веревкой коробку.

– Спасибо, дорогой, – встретил его Орвилл и щедро одарил чаевыми.

Когда Флетчер открыл коробку, сердце его упало. Ему прислали красно белый костюм Санта Клауса. Там были даже белоснежная борода и ортопедические сапоги.

– Чего ради мне это надевать? Меня же никто не узнает!

Костюм он все же решил примерить. Вдруг повезет, вдруг окажется не впору.

– Если подумать, – произнес Орвилл, разглядывая себя в зеркале, – возможно, это и к лучшему.

Зазвонил телефон, и знакомый мягкий голос произнес:

– Сегодня вечером.

Орвилл проглотил разочарование. В конце концов он обязан агентству «Айксчел тэлент» жизнью.

– Прекрасно. Где и когда мне нужно появиться?

– Ровно в восемь пятнадцать. У Белого дома.

– Прошу прощения?

– Сегодня вечером на лужайке Белого дома состоится ежегодная рождественская церемония зажжения елки. Вы официальный Санта Клаус.

– Меня пустят в Белый дом?

– Будьте у восточных ворот ровно в восемь пятнадцать. Не раньше и не позже. Там строгая охрана.

– Ничего не понимаю.

– Это шутка Первой леди. Вы совместно с Президентом включите рубильник, елка зажжется. Потом вы сбросите шапку и бороду и выступите в роли Трэша Лимбергера.

– Что нужно говорить?

– Не важно. Что угодно. Главное – рассмешить Президента.

– Не знаю, смогу ли.

– Сможете. Все кончится через пятнадцать минут Идите, пообедайте как следует, пропустите стаканчик другой, если хотите, и ждите у восточных ворот ровно в восемь пятнадцать.

– Непременно, – торжественно пообещал Орвилл.

– Не забудьте ингалятор.

– Я всегда ношу его при себе на случай приступа.

– Когда войдете в ворота, вдохните как следует. Стероиды поддержат вас до конца церемонии.

– Отличная мысль. Так и сделаю, – согласился Орвилл Ролло Флетчер.

Он зашел в ресторан, довольный уже тем, что наконец то оставил постылый номер, заказал превосходную грудинку, печеный картофель и хлеб. И две порции орехового пирога.

По пути из ресторана к нему пристал нищий в потрепанном пальто и склеенной липкой лентой темных летних очках.

– Подайте доллар, – попросил нищий негромким голосом.

– Извините, дорогой.

Нищий был явно пьян, поскольку тут же навалился на Орвилла, потом, правда, шатаясь отошел.

Орвилл похлопал себя по карману и с облегчением ощутил, что бумажник на месте. Однако руки его не нащупали ингалятора.

С колотящимся сердцем он осмотрел тротуар у своих ног, прошел обратно к ресторану, но безуспешно.

Слава Богу, ингалятор оказался у него в номере на тумбочке возле кровати. Странно, Орвилл был совершенно уверен, что, уходя, захватил его с собой.

– Нельзя забывать вансерил, – пробормотал он, пряча ингалятор в карман. В вестибюле Флетчер купил большой пакет соленых орешков. В последнее время они стали его любимым лакомством.

Глава 27

Римо Уильямс нашел мастера Синанджу на кухне Белого дома. Тот задирал президентского повара.

– Что за соусы ты навязываешь своему повелителю? – спросил Чиун.

– Французские. Я французский повар.

– Лжешь. Ты не француз.

– Я не назывался французом. Я французский повар. Готовлю блюда на французский манер. Я итальянец.

– Значит, готовишь на итальянский манер! А итальянский манер – это манер Борджиа. Ты Борджиа?

– Меня возмущают намеки, что мои кушанья ядовиты.