Такстон поправил мешок с клюшками.

– Что ж, мы в число приглашенных не входим.

– Это точно.

Они двинулись дальше по коридору.

– Подожди минутку. – Такстон остановился. – Меня, кажется, тоже осенило.

– Да?

Такстон прокашлялся и продекламировал.

Иоганн Себастьян Бах

Бегал в мокрых штанах.

Его трехчастное произведение

Вызывало раздражение.

– Неплохо, – одобрил Далтон. – А ты тоже обнаружил, что «Моцарт» не очень то рифмуется?

Такстон задумался:

– Боди арт?

– Не слишком удачно. А к Бетховену подобрать что нибудь практически невозможно.

– Можно переменить категорию. Или можно… что это?

Далтон остановился заглянуть в небольшую нишу слева. Из под арки торчала пара ног в чулках.

– Что у нас здесь? – поинтересовался Такстон.

Пройдя в нишу, они обнаружили мужчину, лежавшего на спине. Темноволосый и бородатый, он был одет в отороченную мехом синюю накидку и длиннополый оранжевый камзол. На накидке красовалась изящная вышивка золотой нитью. Вся одежда была ладно скроена и выглядела дорогой. Почти каждый палец украшали золотые перстни с драгоценными камнями.

Но этот богатый наряд теперь был лежащему ни к чему. Губы мужчины посинели, а лицо окрасилось в пепельный цвет. Глаза безжизненным взглядом уставились в пространство.

Такстон стал на колени над лежащим и взял его за правое запястье.

– Пульса нет. – Он прощупал шею, затем наклонился и приложил ухо к груди. – Сердце не бьется. Но он ещё теплый. Умер совсем недавно.

Далтон опустился на одно колено и посмотрел покойнику в лицо.

– Как думаешь, от чего?

– Да все, что угодно, могло случиться. На вид ему лет сорок. Нельзя исключить и сердечный приступ.

– У замковых аборигенов возраст трудно определить. Некоторым из них больше сотни лет.

– Верно. И кто знает, подвержены ли они обычным болезням. С такой продолжительностью жизни – наверное, нет.

– Но они не бессмертны, – возразил Далтон. – Когда природа возьмет свое – всего лишь дело времени. – Он осмотрел тело. – Ни синяков. Ни крови. Посмотри на эти драгоценности. Вор бы их не оставил. Видимо, бедняга умер своей смертью.

Такстон задумчиво поскреб подбородок. Затем предложил:

– Давай перевернем его.

– Может, не стоит трогать?

– Если что, положим обратно. Берись за ноги.

Они повернули тело набок, затем аккуратно перекатили.

Такстон поднял брови.

– Здрасьте, а это что такое?

– Значит, все таки без чьей то помощи не обошлось.

Чуть левее от середины спины, между лопатками, в ткани виднелась небольшая прореха, окруженная темным пятном.

– Удар ножом? – предположил Далтон.

– Скорее, стилетом. Давай снимем накидку и осмотрим рану.

Они с трудом стащили накидку с обмякшего тела. Обнаружив соответствующую дырку в камзоле, они повели дальнейшую борьбу с одеянием и в конце концов добрались до белой полотняной рубашки, на которой алело пятно крови.

– Вот где вошло лезвие. – Такстон потрогал ткань. – Крови немного. Тонкий был кинжал, это точно. Глубокий удар, прямо в сердце. Однако нанесен нетвердой рукой. Может, просто повредил аорту, вызвав медленное кровотечение. Настолько медленное, что бедняга успел выйти с праздника и вернуться в замок. Но тут открылось внутреннее кровотечение… и конец.