Чтобы открыть дверь, поднос пришлось поставить на стол. Проклиная все на свете, Таня, опасно балансируя на высоких каблуках, вплыла в кабинет. Поймала на себе изумленные взгляды двух незнакомых мужчин, оторопелый — Женькин, смеющийся — ну и зараза же! — Векшегонова, и слащаво пропела-протянула:

— Добрый день! А я вам чай принесла! Или кофе, это как пожелаете…

Пожилой полный мужчина раскашлялся, прикрывая лицо белоснежным носовым платком. Второй — смуглый и горбоносый — в открытую рассматривал Танины синяки и царапины, его темные глаза показались Тане откровенно недоумевающими. Женька, братец дальноюродный, изо всех сил делал невозмутимое лицо. Векшегонов бессовестно веселился, Таня едва удержалась, не опустила тяжелый поднос ему на голову, поставила на стол.

Она разлила чай, от кофе все почему-то дружно отказались, широко улыбнулась растерянным гостям и пошла в приемную. Закрывая дверь, услышала безмятежный голос Векшегонова, и ее затрясло от злости.

Саулешкин шеф заговорщицки сообщил клиентам:

— Девочка у меня спортсменка, только что после соревнований, так что сами понимаете…

— О-о, — уважительно протянул полный.

— Такой синяк, царапины, ай-ай-ай, — покачал головой смуглый.

Братец дальноюродный хрипло раскашлялся, подавившись чаем.

— Бои без правил, что вы хотите. — Векшегонов усмехнулся. — Моя девочка обожает драться…

— Это ты о платных боях? — изумленно спросил Женька. — На ринге, в грязи, полуголыми?!

— Ну… не обязательно платных, — хмыкнул Векшегонов и нагло подмигнул потрясенной его коварством Тане, она как раз обернулась. — Я как-то наблюдал и за бесплатным представлением: девочка своему противнику так щиколотку каблучком обработала, любо-дорого посмотреть…

Женька побледнел и украдкой показал Тане кулак. Он не сомневался, сумасшедшая сестрица — никаких тормозов! — свое опасное увлечение от родителей скрывает.

Гости восторженно загомонили, так называемые «бои без правил» они видели только по телевизору. Бессовестный Векшегонов сочувствовал изо всех сил: опоздали, мол, ничего не попишешь, сезон закрыт до следующей зимы. Вот если они встретятся за этим столом поздней осенью…

Таня с силой захлопнула за собой дверь и горячим шепотом высказала все, что думала о Векшегонове.

Жаль, он не слышал!

Колыванов быстро выпил свою чашку чая и извинился перед гостями: ему нужно выйти. Неожиданная встреча с сестрой — он и не знал, что Татьяна дружит с Вероникой, — вдруг показалась знаком свыше.

Он давно хотел поговорить с ней о разводе, так почему не сейчас? Не то чтобы Колыванов собирался прямо завтра бежать расписываться с маленькой уборщицей, он вообще не будет спешить с браком, дурное дело нехитрое, всегда успеется, но…

Он не женат, и точка.

Пусть документы соответствуют факту.

Фиктивный брак исчерпал себя!

Колыванов нашел взглядом Татьяну и невольно улыбнулся: снова на подоконнике, как всегда. Любимое место с раннего детства, Танины родители проиграли войну, едва начав, девчонка умела настоять на своем.

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — добродушно сказал он.

— Секретарша к зубному помчалась с острой болью, — хмуро бросила Таня, по-прежнему глядя на поток машин внизу, — уговорила подменить.

— Не думал, что ты дружишь с Вероникой…

— А я и не дружу!

— Ну да: постель — не повод для знакомства…

— У вас у всех одно на уме!

— Вовсе нет…

— И шутки у тебя дурацкие, даже пошлые!

— Послушай, я не хочу с тобой ссориться…

— Собираешься мирно разобраться: сколько мне платят за синяки и в курсе ли мамочка?

— Тебе не пять лет, чтобы я вмешивался в твою личную жизнь…

— Что, серьезно не с этим пришел?!

Девушка наконец обернулась к брату, и Колыванов нервно сглотнул: солнечный свет безжалостно высветил все кровоподтеки, в затененном кабинете Танино лицо производило менее шокирующее впечатление.