— Вы чё, самого шерстяного нашли? Да пошёл ты, Витёк…

— Ты молоки-то не метай, — говорю, — ты подумай. У тебя волосы на груди — вообще…

А он ещё больше взвился:

— Да хоть на жопе — не твоё дело, ясно?!

А Артик:

— Вообще-то жаль. Знаешь, Сергей, было бы очень любопытно посмотреть, вырастет на ком-нибудь из нас лицинская одежда или нет.

Но Калюжный как рявкнул в ответ:

— Тебе интересно — ты и пробуй.

А Артик, клоун, сделал скорбную морду:

— Да я бы и попробовал, но не на чем ей укрепиться…

А Динька ржёт, и Цвик, вроде, хихикает. В цирк не ходи.

Ладно, думаю, покажу класс.

— Ша, — говорю, — салаги. — Попробую я. Одежда у меня не выйдет. У Калюжного бы вышла, но я не до такой степени волосатый и я себе, блинский блин, гетры выращу. У меня на ногах хватит для науки.

И Динька, змеёныш, хихикнул:

— Хоббит…

— Ша, — говорю. И штаны снимаю. — Щас из самых весёлых и находчивых орков сделаю, если ржать будете, салабоны. Цвик, давай семечки.

Цвик на мои ноги поглядел — и протягивает коробочку. А в коробочке несколько отделений. Сеструха моя двоюродная бисер так хранит.

Ну, я взял щепоточку из одного, но Цвик по пальцам мне легонько шлёпнул и другие показал. Ладно, ему виднее — я взял, что он посоветовал. Немного не по себе было: ну, как это ГМО прямо под шкуру корни пустит?! Ещё и пырятся все… но отступать уже было некуда, так что я эти семена накрошил себе на ноги. Там, где волос побольше — ниже колена.

И прекрасно они прицепились. Просто отлично. Я так понял, что они бы и за более редкие волоски уцепились бы, эти лапки. И на мне пустили свою сеточку в пять минут, будь спок. Я думал, что буду чесаться, как обезьяна, но — ни фига подобного, приятно. У Цвика, по-моему, была более шершавая сеточка, а на мне — мягче, нежная, как паутинка. Светло-зелёная, как салатный лист.

Ну, а что? Калюжный паука держал, а Динька гусениц первый пробовал и вовсе тут каждой дырке затычка. И Артик вечно с местными тусит. И я попробовал — что я, рыжий?

Сорт, кстати, оказался довольно медленный. До вечера паутинка до колен поднялась и опушилась слегонца — а за ночь это дело выросло до удивления. Просыпаюсь утром — жёваный крот! Только ступни голые, а все ноги — в этом вот во всём. Не гетры, а штаны в полный рост! Самого угарного вида: типа как из зелёного махрового полотенца — такие, япона мама, зелёные кальсоны, а форменные труселя поверх оказались. Пришлось труселя снять, чтобы всё рассмотреть. Рассмотрел… На лицин-то одёжка растёт так, как лицин хотят, а на мне — как самим семенам удобно, ядрёна кочерыжка!

Вышло таким макаром: штаны проросли выше колен, добрались до паха, там разрослись целым кустом, офигеть как, прямо до почти приличного вида — и тоненькую дорожку пустили до пупа. Дизайн, ёпт… Но спереди — ещё ничего, сзади-то хуже вышло. Типа как стринги: дали, сучьи дети, такую же тоненькую дорожку посредине — и у копчика кончились. В общем, где волосы были, там семена зацепились и штаны вышли, а где нет — всё осталось без покрытия. Фасончик — экстра-супер-модерн, уже можно на такой модный показ, где модельные пидороватые мужики в колготках ходят, в ожерелье из пластиковых бутылок и с коробкой на башке.

Как мои салаги ржали — кто бы видел! До слёз, суки. Цвик сперва не понял, чё такого — а потом тоже начал ржать, на моих глядя. Я сперва хотел разозлиться, но, как посмотрел на себя — так и всё, самого пробило на ржач, злиться — сил нет.