— Я не сомневалась в этом.

— И такой же была служба.

Сирилле казалось, что свадебная месса неким особым образом благословила ее брак. Даже несмотря на то, что ее полностью поглотило происходившее в церкви действо, она сознавала, что стоявшего рядом с ней на коленях мужчину совершенно не трогает этот торжественный и впечатляющий своей красотой обряд. Сирилла попыталась убедить себя, будто у нее слишком разыгралось воображение, однако она прекрасно понимала, что не ошиблась.

— Ты должна вернуться к гостям, моя дорогая, — сказала герцогиня. — Спасибо, что заглянула ко мне, и передай Аристиду, чтобы он пришел, как только у него появится возможность.

— Да… конечно… матушка.

Сирилла наклонилась и поцеловала свою свекровь в щеку. Сделав реверанс и прикоснувшись губами к руке герцогини, она вышла из комнаты.

После ухода Сириллы герцогиня опять начала молиться, прося Господа помочь этой красивой девочке дать ее сыну счастье, которого она так ему желала.

Покинув герцогиню, Сирилла пошла по широкому коридору, который вел из Южного крыла в другие помещения дома. Она была уверена, что теперь, когда почти все гости уже разъехались, никто не будет возражать, если она отправится в свою спальню и снимет огромную бриллиантовую диадему, которая была ужасно тяжелой и, по всей видимости, предназначалась для более крупной женщины, чем она сама. Сирилла подумала, что она с большим удовольствием надела бы традиционный флердоранж.

Но герцогиня сказала ей, что невесты герцогов де Савинь всегда украшали свои волосы именно этой диадемой. Атак как Сирилле очень хотелось выполнить все пожелания будущей свекрови, ей даже в голову не пришло отказаться от этого украшения, что стало бы нарушением древней традиции.

Однако она была непреклонна в своем нежелании надевать на себя все фамильные драгоценности: ожерелье, в котором каждый бриллиант был величиной с сантим, нитки изумительного жемчуга, который, казалось, светился изнутри; браслеты и массивные кольца.

Она взглянула на простое золотое колечко, которое герцог надел ей на палец, и поняла, что эта драгоценность стоит для нее дороже целого состояния.

Когда настал момент произнести клятву, герцог взял ее руку в свою, и от этого прикосновения она ощутила небывалый трепет. Разглядывая из-под опущенной вуали его лицо, она подумала, что, как и ожидала, он оказался таким же красивым и привлекательным, каким она его себе представляла.

Кардинал соединил их руки, сказав при этом:

— Соединяю вас в священном браке — во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Потом он благословил кусочки золота и серебра и кольцо и передал их герцогу, который надел кольцо на пальчик Сириллы и произнес:

— Этим кольцом я сочетаюсь с тобой; золото и серебро я даю тебе; своим телом я поклоняюсь тебе; всем своим богатством я одаряю тебя.

Сирилла задрожала, когда услышала эти слова, сказанные низким голосом, и в глубине ее души возникла молитва, в которой она просила помочь ей стать достойной его и завоевать его любовь.

И сейчас она напомнила себе, что, как только оставшиеся гости разъедутся, они останутся вдвоем и смогут поговорить друг с другом.

Дойдя до центральной части замка, она выглянула в окно и увидела, что у дверей осталось всего три экипажа. Она собралась было направиться в свою комнату, которая называлась «Спальней королевы»и соединялась со «Спальней короля», где теперь жил герцог, но внезапно услышала голоса.

Сирилла огляделась и увидела, что стоит возле Парадного зала, где гости оставляли свои шали и накидки. Сообразив, что в зале находятся две дамы, она спросила себя, будет ли вежливо с ее стороны зайти к ним и попрощаться.