Ругался Бьорн недолго, поскольку случилось нечто такое, отчего самообладание ему изменило. Нет‑нет, мантикора пока покорно вошкалась в очередном воздушном киселе. Зато появилась вторая. Почти неотличимая копия первой, она спокойно осуществляла посадку в центр полянки. С неприятным чувством, похожим на панику, старый маг признался себе, что если у двух мантикор хватит ума напасть на него с разных сторон, то можно ведь и не отбиться.

Как вскоре выяснилось, у вновь прибывшей были другие планы, и они понравились Бьорну еще меньше. Осмотревшись на местности, мантикора нисколько не заинтересовалась волшебником, а, напротив, бодро затрусила в дальний от ручья конец полянки, то есть туда, где скрывалась молодежь. По мнению Бьорна, это означало в недалеком будущем поиск новых героев, да и то при условии, что будет кому искать. Помочь же нынешним он не мог ничем, даже советом. Прятаться или спасаться бегством от мантикоры бессмысленно, а драться... В другой ситуации Скиталец от души бы посмеялся, вообразив себе такую сцену, но сейчас он испытывал лишь грусть и растерянность, и в этом состоянии мы его ненадолго оставим...

Для наших молодых друзей действительно наступили не лучшие времена. Пока только в моральном плане, но это не грозило затянуться. А сперва всю заваруху они восприняли как специально подготовленную развлекательную программу – вон с каким чудищем волшебнику выпало сражаться, пока зрители под сенью древ прохлаждаются. Общее настроение не разделяла лишь Фин, как‑то сразу подумавшая, что вот и подоспел полновесный подвиг, но потом и она увлеклась разглядыванием невиданного монстра. Появление на поляне второй мантикоры тоже вызвало в массах скорее сочувствие, нежели испуг – дескать, тяжело придется Бьорну, как же он извернется‑то? Но когда мантикора двинулась в их сторону (а стояли они компактной группой в паре деревьев от открытого участка), концепция поменялась молниеносно.

Единственным, кто не застыл парализованный ужасом, оказался Джерри. Быстро глянув на стоящего рядом Бугая, он облизнул пересохшие губы и сипло пробормотал:

– Бугай, ты уж это... давай, а?

Маловыразительные черты лица Бугая почти неуловимо отразили сомнение, тем не менее он сделал шаг вперед. Джерри же обернулся к Эрику и скомандовал:

– Дай ему меч! Быстро!

Молодой барон послушно потянулся к рукояти, однако сам Бугай не только имел иное мнение, но и успел его высказать:

– Пусть он железкой машет. Больше толку будет, – с этими словами начинающий богатырь сделал еще шаг навстречу мантикоре, которая уже достигла опушки.

– Блин! – От вида клыкастой пасти Джерри передернуло, и, обведя остальных безумным взглядом, он заорал: – Чего встали‑то? Разбегаться надо!

– Да зачем? – не понял Эрик, все ж таки взявшийся за меч трясущейся рукой.

– Дубина! Может, кому повезет и его не сразу... А‑а, торчи, где хошь! – Трактирщик бросился к ближайшему дереву, подпрыгнул, ухватился за толстую нижнюю ветку и принялся ловко карабкаться вверх.

Показательный пример был воспринят и, более того, признан рациональным. Элли стала медленно отступать в глубь леса, Эрик двинулся влево, где притаился за стволом потолще, а Фин пошла в обход мантикоры справа, в отличие от других не слишком скрываясь.

Между тем мантикора давно могла атаковать Бугая, но вместо этого остановилась на расстоянии прыжка и немного нервно рыла землю передней лапой. Даже мозгам клопа происходящее не могло не показаться странным – стоит, видите ли, чувак в холщовых штанах и суконной рубахе, без малейших признаков доспехов и оружия, не колдун ни разу и... не боится. Почему не боится? Мантикора была смущена. Она уж и порычала, и хвостом – самым своим страшным средством нападения – махнула, а этот стоит себе как истукан, даже рук не поднимает.

В итоге все кончились тривиально, как и с волколаком накануне.