Я без промедления благословил ее выносливость и изобретательность… …И единственное, чего я опасался теперь, ‑ случайного столкновения с ней…

Последнее, может быть, и не состоялось бы вообще, если бы 1‑го февраля Бориньку, Минечку и Витиньку не пленило звучание одного из шедевров индийского киноискусства.

Сказать откровенно, я слишком туманно воспринимал трели Бейджу Бавры, потому что беспрерывная трескотня соседок, циничная поза сидящей справа Ворошниной ‑ и вследствие этого тоска по цивилизации убили во мне способность к восприятию классических творений джавахарлаловых подданных…

Назавтра Витинька, удовлетворенно зубоскаля, констатировал: "Ерофеев дико смутился, когда увидел, что Ворошнина покинула веселые передние ряды и в сопровождении трех подозрительных девиц двинулась прямо по направлению к нему, презрительно окидывая взглядом переполненный кинотеатр и неестественно кривляясь"…

Правда, Витинька одновременно выражал сожаление в связи с тем, что они втроем вынуждены были внять вызывающе деликатной просьбе Ворошниной "поменяться местами" ‑ и бросить меня на произвол пьяных девиц…

И я, признаться, тоже сожалел… Во всяком случае, меня не восхищала перспектива в продолжение двух часов вдыхать запах водки и пережженных семечек изо рта Ворошниной, невообразимо краснеть и деликатно приобщаться к ее бесстыдной и стесняющей позе… Впрочем, я покинул кинотеатр чрезвычайно довольный собой ‑ я вежливо отказался навестить ее в общежитии и, кроме того, уже не ощущал на себе кошмарного нажатия ее пышных прелестей…

Последующие 8 дней пребывания в Кировске протекли целиком в пределах четырех стен Юриковой квартиры, ‑ в стороне от трезвости, Ворошниной, снежных буранов и северного сияния…

На первом же занятии по немецкому Антонина Григ. Муз. попала в поле моего зрения, и мне, без преувеличения, сделалось дурно…

В продолжение всего второго семестра я неутомимо прославлял дегенерацию и, стиснув зубы, романтизировал…

А лето совершенно уронило взбесившегося кумира в моих глазах…

Правда, и я летом числился уже в сознании кировских граждан не как "единственный медалист" и "единственный лениногорец", а скорее как неутомимый сотрапезник Бридкина…

К началу августа я вынужден был выработать иммунитет на восприятие любопытных взглядов ‑ и, между прочим, не без благотворного влияния Лидии Александровны, представшей передо мной уже на следующий день после моего приезда в героический заполярный город…

Правда, в этот раз я несколько удивил ее утратой скромности и смущаемости и удачным ответом на традиционное приветствие…

Она же, в свою очередь, поразила меня изумительной способностью к бесконечному округлению даже при ежедневном воздействии алкоголя и еженощном испытывании давления со стороны комсомольских тел…

Кроме того, разминая онемевшую конечность, я внутренне пособолезновал всем тем, кому приходится здороваться за руку с этой смеющейся скотиной, а внешне сделал неудачную попытку отказаться от приглашения.

В этот день она была несколько сдержанна и даже извинилась, когда случайно вставила мат в сногсшибательную характеристику проходившей мимо рыжей девицы…

Два последующие совместные культпохода в "Большевик" несколько нас сблизили, и потому в начале августа я даже без трепета перешагнул порог ее комнаты.

В продолжение 2‑х часов я тщетно пытался привыкнуть к одуряющему запаху духов и охотно внимал трескотне своего оппонента…

Сначала я устно выразил восхищение кротостию ее соседки, которую грубое приказание Ворошниной вынудило незамедлительно и безропотно покинуть "постоялый двор кировских Дон Жуанов"…

Потом с напускной неохотой помог ей допить "Столичную" и совершенно искренне восхищался ее изобретательностью в отношениях с посетителями…

Правда, последний ее рассказ настолько меня смутил, что я в продолжение 5‑и минут безуспешно пытался согнать краску со своего лица и поднять глаза от стакана…

Дело в том, что как‑то весной к ней пожаловали три первокурсника МУ, видимо чрезмерно распаленные хвалебными отзывами о ней и подстрекаемые сообщениями о "легкости" ее "уламывания"… И она, радушно встретив пьяных студентиков, не замедлила выкинуть несколько невероятных штук перед их восхищенными взорами… В конце концов, она заставила всех трех пасть на колени и лизать свои подошвы… ‑ и, в довершение всего, прогнала распаленных посетителей, предварительно избив одного за "недостойность"…

И все это ‑ с непременным хохотом, умопомрачительным смакованием фактов и периодическим потягиванием из стакана… Положительно в этот вечер она мне безумно нравилась…

Нет, я совершенно искренне восхищался ее умением требовать у кировских самцов раболепного поклонения в отношении к своей особе… Правда, я с трудом верил ее пьяным рассказам… ведь незадолго до этого она даже попросила меня отвернуться, когда подтягивала чулок…

Я решительно не понимал ее… Созерцая эту самодовольную, милую, пьяную физиономию, я никак не мог поставить ее рядом с той чистенькой первоклассницей, которая сидела со мной за одной партой и поминутно меня обижала…

Часов в 9 я покинул общежитие в состоянии романтически пьяной влюбленности… До самой железной дороги идущая рядом Ворошнина беспрерывно была встречаема насмешливыми приветствиями, которые вызывали в ней почему‑то дикий хохот…

Признаться, я был оскорблен, когда уже на следующий день Рощин через Бориньку выразил сожаление по поводу того, что мне "не повезло с Лидкой", а Тамаре Васильевне порекомендовали "держать в руках своего медалиста"… Впрочем, я и сам лично убедился 7‑ого августа в неизлечимой тупости молодого поколения Кировска.