Блин!

Тобиас только что покинул лес на другом конце поля, и пяти минут не прошло.

За тридцать минут до этого он пересек ручей и полсекунды помедлил на берегу, обдумывая – не остановиться ли попить. Он решил не останавливаться. Если бы он остановился, то провел бы пять-десять минут, пока не напился бы вволю и не наполнил заново свои однолитровые бутылки. И в результате не появился бы на краю этого поля как раз тогда, когда абер уже вышел на открытое место. И смог бы проследить траекторию, по которой двигался абер, из-за безопасного прикрытия леса. Позаботился бы о том, чтобы избежать именно этой сраной ситуации, в которой теперь очутился: ему придется пристрелить абера.

Схватка была неизбежна. Стоял полдень. Абер находился в подветренной стороне. Других вариантов не было: Тобиас не мог здесь оставаться, а от ближайших зарослей его отделяло расстояние в несколько футбольных полей.

У этого создания были настолько тонко развиты чутье, зрение и слух, что стоит Тобиасу встать, и абер заметит его. Учитывая направление ветра, тварь должна учуять его в любую секунду.

Тобиас уронил рюкзак и ружье в траву, едва заметил вдали первое движение. Теперь он протянул руку, схватил «винчестер», стиснул цевье ружейного ложа и приподнялся на правом локте.

И прильнул к оптическому прицелу.

Прицел не выверялся целую вечность, и, когда абер появился в перекрестии визирных нитей, Тобиас подумал обо всех тех случаях, когда встряхивал ружье, прислоняя его к дереву или кидая на землю. Подумал о дожде и снеге, которые колошматили по его оружию тысячу с лишним дней, проведенных им в диких местах.

Теперь, по его прикидкам, абер был от него в двухстах ярдах. Все еще рискованное предприятие, но массивная центральная часть твари маячила в перекрестии нитей. Он сделал легкую поправку на ветер. Сердце Тобиаса сильно билось, когда он прижимался к земле, все еще холодной после мороза минувшей ночи.

С тех пор, как он в последний раз встречался с абером, прошло уже несколько недель, а может, и месяцев. Тогда у него имелись патроны к его .357‑му. Господи, как ему не хватало того оружия! Если бы у него по-прежнему был револьвер, он встал бы, крикнул, позволил твари подбежать…

И вышиб бы ей мозги с близкой дистанции.

Он видел, как сердце абера пульсирует в перекрестии нитей.

Сдвинул предохранитель.

Прикоснулся пальцем к спусковому крючку.

Нажимать на него не хотелось.

Ружейный выстрел возвестил бы о его присутствии всем на три мили вокруг.

Тобиас подумал: «Просто дай ему пройти мимо, может, он тебя не заметит».

А потом: «Нет. Тебе придется его уложить».

Эхо выстрела пронеслось над полем, отразилось от далекой стены деревьев и начало медленно гаснуть вдали.

Промах.

Абер застыл без движения, замер на середине шага на двух ногах, казавшихся прочными, как дубы, повернув нос к ветру. На его морде и шее виднелась «борода» засохшей крови после недавней охоты. Сквозь прицел трудно было определить его размеры, и, честно говоря, это неважно. Даже небольшие экземпляры, весом в сто двадцать фунтов, были убийственно опасны.

Тобиас повернул вверх рукоять затвора и рванул ее назад.

Использованная гильза выплюнулась с легким дымком.

Он толкнул рукоять затвора вперед, закрыл его и снова посмотрел сквозь оптический прицел.