Третяя – почему Видова безбоязненно разгуливает по Москве в обществе одного единственного охранника? Вот на эту «задирину» ответа не нашлось. Скорей всего, сыщик найдет его во время визита к Сидякину деду.

Вдруг Романов застыл на месте. С удивлением поглядел на розовую папку, которую трижды перекладывал из одного ящика в другой. Как же он не подумал? Дашка! Вдруг налетчики еще раз воспользовались его отсутствием и проникли в квартиру?

Полуразбитый телефонный аппарат валяется на полу. Сыщик схватил его, перенес на стол, снял трубку. Слава Богу, дышит! После третьего гудка квартира ответила дашкиным голоском.

– Вас слушают, говорите.

– Дашенька, у тебя все в норме?

Насмешливое покашливание, в которое подмешано чувство гордости и удовлетворения. «Папашенька» даже на работе не забывает о ней, значит – неравнодушен.

– Поставила тесто, хочу побаловать тебя пирожками с рисом и яйцами.

Как относишься к рулету с корицей? Любишь?

Слово «любишь» относится, конечно, не к рулету, в него заложен совсем другой смысл.

– Люблю, – тихо признался Роман. – Брось свои глупости! – неожиданно ожесточился он. – «Слесаря» не появлялись?

– Пусть только появятся – такое выдам, что сразу оглохнут! Не мужики – кастрированные самцы! Я их…

– Перестань ругаться! – прикрикнул сыщик. – Внимательно выслушай меня. На антресолях стенки, справа, лежит в коробке еще один пистолет. Вальтер. Там же – пачка патронов к нему. Ежели «слесаря» или «электрики» все же силой ворвутся в квартиру – стреляй.

Совет применить оружие адресован не столько девушке, сколько бандитам. Романов не сомневается в том, что телефон прослушивается. Авось, узнав о вооруженном отпоре, ожидающем их в квартире, налетчики призадумаются.

– Сделаю, папашенька, не сомневайся. Когда нарисуешься?

– Не знаю. Слишком много работы. Скорей всего, к вечеру.

Успокоенный детектив продолжил разборку бумажных завалов.

К обеду в офисе наведен более или менее сносный порядок. Манька водрузилась на привычное полумягкое кресло, жалостливо поглядела на выпотрошенный монитор компьютера, пару раз всхлипнула. Раскрыла макияжную сумочку и принялась накрашиваться.

– Не мешает подбросить в топку уголек, – выразительно погладил

Романов впалый живот. – Как смотришь на прогулку в ближайший магазин?

Секретарша замахала пухлыми ручками, заколыхала бюстом. На лице – самый настоящий ужас.

– Ни за что! Не представляю, как пойду одна после работы домой. На каждом шагу мерещатся насильники и убийцы… А вы – в магазин?

Убеждать телку в абсолютной безопасности все равно, что продираться через заросли колючего кустарника – кроме болезненных царапин, ничего не добьешься.

– Придется самому. А ты, трусиха, запрись на все замки и полезай под стол.

Перспектива остаться одной в разгромленном офисе оказалсь не менее страшной, чем прогулка в магазин. На этот раз Манька не ограничилась размахиванием руками – подбежала к двери и, растопырив руки, наглухо заслонила ее.

– Не надо никуда уходить, – взмолилась она. – Я захватила из дому парочку бутербродиков. Чаек вскипячу, если пожелаете, изготовлю кофе с молочком. Перекусим, а появится Петька – сбегает.

– Откуда взяла, что появится? Он – на задании.

– Предчувствие.

«Бутербродики» оказались разрезанными вдоль батонами, оснащенными сыром и колбасой. В дополнению к ароматному кофе они исчезли через несколько минут.

Наверно, предчувствие Маньки передалось хозяину офиса. Он с нетерпением поглядывал на часы, прислушивался – вдруг в приемной появится развеселый компаньон.