– Интересно! Слушаю.

– Откажемся от этого заказа – он ничего доброго нам не сулит. Меня, кажется, уже исключили из игры – ребра поломаны. Пожалуй, ты прав, придется ложиться в больницу. Тебя едва не отправили на тот свет. Ведь неизвестно, кому предназначался взрывпакет: вшивому бизнесмену или тебе? Самое разумное – позвонить старому бандиту – имею в виду твоего Ванваныча, и отказаться. Дескать, передумали, дельце не по зубам, слабы в коленках…

– И возвратить полученный аванс?

В ласковом вопросе таится явная издевка. Компаньоны понимают – возврат баксов попросту невозможен. Прежде всего потому, что добрая треть уже израсходована: ликвидирован должок по арендной плате, на квартал вперед уплачено за телефон, газ, электричество… Казалось бы, мелочевка, ничто, а на поверку – больше тысячи баксов

– Авансы не возвращаются! – ершился Дружинин, с болезненной гримасой потирая туго затянутые полотенцем ребра. – В сыске тоже могут быть неудачи. Даже чаще, чем в других профессиях… Будь другом, отвези в больницу – пошевелиться не могу.

Романов охотно согласился. После того, как втащил охающего компаньона в приемное отделение, развернулся и поехал к Сидякину. Отказываться от продолжения слежки он не собирался, непонятные события только подстегнули охотничий азарт.

Романов думал увидеть в квартире бизнесмена если не шикарную, то, во всяком случае, приближенную к шику обстановку. Этакую выставку богатства и благополучия. Вместо этого – скромная по бизнесменовским меркам четырехкомнатная квартирка, обставленная древней полированной мебелью. В стенке – не «панасоник», а отечественный «рубин». Повсюду – книги. Толстенные тома энциклопадии, полные собрания сочинений зарубежных и российских авторов, какие то брошюры и сшивки.

– Люблю чтиво, – добродушно улыбался Сидякин, словно издеваясь над своим несовременным хобби. – Захочется взбодриться – бери забористый боевик, успокоиться – читай Льва Толстого или Фенимора Купера… Нет, не то – Купер тоже изрядно будоражит нервишки. С удовольствием читаю Фрейда. Недавно осилил Карнеги…

Хозяин квартиры ласково поглаживал переплеты книг, некоторые листал. А Романов все больше и больше удивлялся. Вот пошло времячко – ворюги и бандиты читают и перечитывают классиков, интересуются психологическими опусами!

А почему, собственно, он решил, что хозяин – бандит? На лбу не написано, соответствующее досье не заведено, протоколы допросов свидетелей и пострадавших отсутствуют. Обычные подозрения – не основание для обвинения…

– Еще как любит! Так увлекается, что о жене забывает!

В комнату не вошла – вплыла изящная женщина. Распущенные по плечам белокурые волосы, большие голубые глаза, мягкий овал лица. По внешности – не больше двадцати пяти лет. И от подобной прелести немолодой муж сбегает к любовнице?

– А вот это уже непростительно! – вежливо наклонив голову, возмутился Романов. – Женщины, там более, такие прелестные, как вы, заслуживают обожания… Романов Роман Борисович, – представился он.

– Надежда Ларионовна, – улыбнувшись, отрекомендовалась женщина. – К сожалению, рыцарские времена канули в Лету, мужчины больше заняты не любовью – бизнесом… Прошу к столу!

Сидякина далека от образа домашней хозяйки, скорее похожа на повелительницу. К ней то и дело обращается белофартучная служанка, ее распоряжения принимает черноусый повар, мастерство которого расхвалил хозяин. Она отвечает короткими фразами приказаниями или легкими жестами ручкой, украшенной кольцами и перстнями.

Стол в столовой напоминает сказки Шехерезады. Посредине на блюде дремлет, обложенный зеленью и отварным картофелем, жаренный поросенок.