Всего не перечесть! Привыкнув к холостяцкому меню, Романов глотал слюну. Старался быть равнодушным, но это плохо ему удавалось. Желудок подавал сигналы бедствия.

– Скорей за стол! – повторила хозяйка. – Не то оголодавший гость в обморок упадет… Итак, Ефимушка, займи место во главе. Я, по праву супруги, сяду по левую от тебя руку – ближе к сердцу, Роман Борисович – по правую.

Когда мужчины послушно заняли назначенные места, служанка наполнила рюмки коньяком, фужеры – удивительно приятным рубинового цвета охлажденным капитком. Отошла в сторону, по деревенски спрятала руки под фартук и принялась бдительно наблюдать за процессом насыщения. Не опустели ли фужеры и рюмки, не пора ли подлить? Хватает ли холодных закусок – на кухне в ожидании стоят новые, еще более экзотические?

Надежда Ларионовна подняла свою рюмку.

– Вообще то, при провозглашении тоста положено вставать, но, надеюсь, вы извините слабую женщину, – Сидякин и Романов дружно закивали: конечно, прощаем, что за китайские церемонии! – Ефим рассказал мне о героическом вашем поступке во время покушения… Именно, героическом, прошу не спорить!… Поэтому я хочу первый тост поднять за вас. Вы не только спасли жизнь моего мужа, но и показали, что даже в наше скорбное время есть место для подвигов. Дай вам Бог здоровья, счастья и успехов.

Высокопарные выражения, подкрепленные взглядами, заполненными сдерживаемыми слезами, не казались приторными или притворными. В них чувствовалось искренное волнение. И все же Романову было почему то неприятно. Может быть, потому, что мало ему в жизни довелось слушать похвал, зато выговоров и грубостей – сверх головы?

– Вы преувеличиваете мои скромные заслуги, – запротестовал Роман, поставив на стол опорожненную рюмку. – Любой честный человек поступил бы так же…

– Жена не преувеличивает, а преуменьшает, – горячо запротестовал хозяин. – Что же касается современного «честного человека», то он, вместо того, чтобы поспешить на помощь, удрал бы в подъезд… Хочу тоже произнести тост… Лариса, рюмки пустые!

Служанка поспешила выполнить приказание хозяина.

– Никаких тостов, Ефим! Ты, что, хочешь споить Романа Борисовича? Закусывайте… Разрешите предложить гуся с яблоками?… Лариса, ты слышишь?

Закусывание микроскопической дозы коньяка длилось минут десять. Не успел Романов расправиться с солидным куском гуся, тарелку убрали, на ее месте возникла чистая с поросенком. Потом – заливная рыба. Пирог с мясом. Вкуснейший винегрет. Яйца со сливочным маслом и икрой.

– Вы, Роман Борисович, – удивительно симпатичный человек, – провозгласил бизнесмен, подняв наполненную служанкой рюмку. – И мне, признаюсь, не хочется, чтобы наши с вами отношения ограничились этим застольем. Мой дом всегда ваш дом!

Он потянулся к новому другу для объятия, Романов ограничился рукопожатием. Надежда Ларионовна приложила к сухим глазам сложенный носовой платочек. Сценка из сентиметнальной трагикомедии!

– Вы не представляете, сколько я пережила с тех пор, как Ефим решил баллотироваться в Думу! – Романов насторожился. На подобии кота возле приоткрытой норки, из которой выглянула острая мышинная головка. – Письма с угрозами, странные телефонные звонки, подозрительные личности возле дома… И в заключении – попытка зверского покушения… Ни за что не успокоюсь до тех пор, пока муж не откажется от предвыборных баталий!

– Вы думаете…

– Уверена! Более подробно вас проинформирует супруг…

После завершения торжественного застолья хозяйка пригласила мужчин в гостиную.