— Чтоб не бедствовать у меня жена финдир, — прижимает к себе Таню. —

У нее в башке калькулятор.

Стоящий рядом Чернышов молча затягивается своей сигарой, с

философской миной глядя в пространство.

Сообщать ему о том, что вместо него мозг вынесли мне, не вижу смысла.

Короткая прогулка по улице мои мозги немного проветрила, и все бесит

меня уже не так остро.

— Отнесешь на кухню? — возвращает Таня мне бутылку.

— Не вопрос, — захожу в дом.

От детского визга и топота морщусь. Расстегнув куртку, снимаю кроссовки.

В кармане куртки опять пищит сигнализация.

Да твою ж мать!

Достав брелок, опять отключаю.

— Неужели я не сплю… — слышу за спиной и разворачиваюсь.

Мою шею обвивают руки Марго. На автомате обнимаю за талию и

прижимаю к себе. Тело мгновенно реагирует на каждую сногсшибательную

округлость, и на то, что одета она в тонкое шелковое платье.

— С Новым годом… — улыбается, вставая на носочки и без раскачки

одаривает меня поцелуем.

Ее новые губы поразительно мягкие.

Не пойму, какого хрена мы не пересеклись за последние две недели?

У нее всегда одни духи. Сколько ее знаю.

Поставив на комод бутылку, сжимаю ее затылок и наваливаюсь на эти

губы, как животное. Она вздрагивает и о меня трется. Моя реакция

очевиднее некуда. С напором толкаю язык. Ее рука скатывается вниз и

сжимает мою ширинку.

— Вау… — шепчет, глядя на меня полупьяно. — После развода у всех так?

— Не проверял, — закрываю тему.

Я бы мог сказать, что моя реакция имеет какое-то отношение к чувствам, но правда в том, что мне просто нужна женщина.

— Хочешь в гости зайти? — усмехаюсь, глядя в ее запрокинутое лицо.

— Уже давно, — облизывает она губы, пристально смотря в мои глаза. —

Только не сейчас. Там Севастьянов. Мне с ним нужно почирикать.

Из гостиной доносятся голоса и смех. Народу здесь как всегда полно.

— Присоединишься? — обнимает меня за талию.

— Угу, — снова смотрю на нее.

Покружа глазами по моему лицу, медленно отстраняется.

— Да что ж такое, — рычу, нащупывая в кармане брелок.

Глядя на дисплей, жму на кнопку. Затыкается, а потом опять срабатывает

сигнализация.

Твою мать.

Разблокировка дверей не срабатывает, слишком большое расстояние.

Брелок орет, как бешеный.

— Ой, да забудь, — снова прижимается ко мне Маргарита. — Пошли… я

тебя накормлю…

— У соседей ребёнок маленький, — снимаю с себя ее руки, начиная

обуваться.— Нужно отключить.

— Ты такой правильный, Романов, — дует она губы, отходя на шаг.

— Скоро вернусь, — бросаю на неё насмешливый взгляд, выходя за дверь.

— Ты что, уже уходишь? — возмущается Таня.

— Сигнализацию прибило, — сбегаю по ступенькам, застёгивая куртку. —

До дома сгоняю.

— Тебя добросить? — кричит вслед Чернышов.

— Сам, — отвечаю. — Ножками.

Отойдя от дома метров на десять, пробую опять.

Бесполезно.

Затолкнув в карманы руки и накинув капюшон, быстро шагаю, скрипя

снегом. Вынырнув из-за угла продуктового магазина, решаю заглянуть в

него за презервативами и торможу на месте в дебильном неверие.

Глядя на освещенный фонарём пятачок парковки, бросаю в чёрное небо:

— Да что ж такое!

Глава 16. Романов

В последнее время мне начинает казаться, что город с населением в

полмиллиона человек — это дырявая обувная коробка, потому что в

тридцати метрах вдоль древнего зеленого внедорожника расхаживает…

твою мать… Стрельцова.