— Я никогда еще не встречал женщины, которая так непохожа на себя. На первый взгляд, вы кажетесь спокойной и безмятежной, но…

— Но что? — со смехом спросила я. — Что скрывается за фасадом?

— Сама красота и спокойствие… — продолжал размышлять он. — Но нет в вас безмятежности и спокойствия.

— А откуда вы знаете, мистер Кранли?

— Меня зовут Филипп.

— Откуда вы знаете, Филипп?

— Просто знаю и все, миссис… Аллен, кажется?

Теперь я уже чувствовала себя увереннее:

— Меня зовут Кристина.

Он отпил еще глоток шампанского:

— Если бы я вывел вас в одной из моих пьес, то назвал бы вас Тиной.

— Пока еще никто не создавал такого уменьшительного от моего имени. Меня называли Крис или Крисси, но Тиной — никогда. Мне нравится.

Он улыбнулся. Я заметила, что улыбаются не только его губы, но и глаза. Однако без улыбки он выглядел не так молодо. Фрэн сказала, что ему сорок лет. Лицо Фила нельзя было отнести к тому типу, который принято называть мальчишеским. Наверняка, думала я, он и в молодости выглядел человеком искушенным. Лицо — сильное, но со множеством морщин. В посадке головы чувствуется гордый характер. У него были тонкие нежные губы. Поначалу мне показалось, что нос с довольно заметной горбинкой его портит, но потом он стал меня так же восхищать, как и гордость Фила. Наверное, это чудесно — быть столь уверенным в себе. Да отчего бы ему не быть уверенным? Он добился ошеломляющего успеха. И, несмотря на всю его утонченность и изысканность, а также прекрасное образование — он обучался в Итоне, а затем в Оксфорде, где получил ученую степень по английскому языку и литературе, — в нем не было высокомерия. Он тоже прятался за неким фасадом. Фрэн сказала мне, а впоследствии я сама в этом убедилась, что он добр, полон сочувствия к людям, и при этом ему свойственна старомодная галантность, столь редкая в наши дни. Он не может причинять людям боль.

Когда мы хорошо узнали друг друга, Филипп рассказал, что когда он был студентом Оксфордского университета, на его долю выпало немало переживаний, и это навсегда оставило след в его душе. Детство Фила было счастливым, у него были чудесные родители. Отец, член страховой ассоциации «Ллойд», умер, когда Филиппу шел уже третий десяток, а мать скончалась лишь несколько лет назад. Окончив Оксфорд, Фил во время войны вступил в армию, а затем стал корреспондентом. Однако в газете проработал всего пару лет и занялся писательством на собственный страх и риск. Ему удалось опубликовать несколько повестей, после чего стал писать пьесы и киносценарии, так он создал себе имя.

В Оксфорде он познакомился с Джеком Кауэном, подружился с ним. Филипп называл Джека одним из самых великолепных — в физическом смысле — экземпляров человеческой породы, какой ему когда-либо доводилось видеть. Чемпион по фехтованию, член оксфордской сборной команды по гребле, Джек был в то же время эрудитом, интересовался книгами, картинами и другими вещами, которые любил и Филипп.

Война началась, когда они еще учились в Оксфорде. Джек и Филипп часто дежурили на посту гражданской противовоздушной обороны. Однажды ночью, когда Филипп был свободен от дежурства, начался воздушный налет. Джек при тушении пожара получил тяжелые ранения.

Филипп день за днем сидел вместе с матерью Джека возле его больничной койки. Джек умирал долго и мучительно. Филипп испытал сильнейшее потрясение, он так и не смог оправиться полностью от той трагедии.

— Это я могу себе представить, — сказала я.

— Вы не чувствуете себя счастливой, не так ли, Тина? — спросил он.