Джарл поднялся на ноги, купаясь в лучах яркого белого света. Хонат поднял голову и увидел, что еще около десятка Гигантов толпятся на самом краю яркого пятна света и вслушиваются в каждое их слово.

– Но должно пройти некоторое время, прежде чем мы начнем, – сказал Джарл. – Наверное, вы хотите осмотреть корабль?

В каком‑то оцепенении Хонат взял Матилд за руку, и, оставляя за спиной Ад, они зашагали за Гигантами.

КНИГА ТРЕТЬЯ. ПОВЕРХНОСТНОЕ НАТЯЖЕНИЕ

ПРОЛОГ

Доктор Шавье надолго замер над микроскопом, предоставив Вентуре созерцать безжизненные виды планеты Гидрот. «Точнее было бы сказать не виды, а воды…» – подумал пилот. Еще из космоса они заметили, что новый мир – это, по существу, малюсенький треугольный материк посреди бесконечного океана, да и материк, как выяснилось, представляет собой почти сплошное болото.

Остов разбитого корабля лежал поперек единственного на планете скального выступа. Его вершина вознеслась над уровнем, моря на умопомрачительную высоту – двадцать один фут. С такой высоты Вентура мог окинуть взглядом плоскую чашу грязи, простирающуюся до самого горизонта на добрые сорок миль. Красноватый свет звезды Тау Кита, дробясь в тысячах озер, запруд, луж и лужиц, заставлял мокрую равнину искриться, словно ее сложили из драгоценных камней.

– Будь я религиозен, – заметил вдруг пилот, – я бы решил, что это божественное возмездие.

– Гм? – отозвался Шавье.

– Так и чудится, что нас покарали за… Как это называется? Гордыня? За нашу спесь, амбицию, самонадеянность…

– Гордыня? – переспросил Шавье, наконец подняв голову. – Да ну? Что‑то меня не распирает от гордости. А вас?

– Н‑да, после такой посадки хвастаться своим искусством я, пожалуй, не стану, – признал Вентура. – Но я, собственно, не то имел в виду. Зачем мы вообще полезли сюда? Разве не самонадеянность воображать, что можно расселить людей или существа, похожие на людей, по всей Галактике? Еще больше спеси надо, чтобы и впрямь взяться за подобное предприятие – двигаться от планеты к планете и создавать людей, создавать применительно к любому окружению, какое встретится…

– Может, это и спесь, – произнес Шавье. – Но ведь наш корабль – один из многих сотен в одном только секторе Галактики, так что сомнительно, чтобы именно за нами боги числили особые грехи. – Он улыбнулся. – А уж если и числят, те могли хоть бы оставить нам ультрафон, чтобы Совет по освоению услышал о нашей судьбе. Кроме того, Пол, мы вовсе не создаем людей. Мы приспосабливаем их, притом исключительно к планетам земного типа. У нас хватает здравого смысла – смирения, если хотите, – понимать, что мы не в силах приспособить человека к планетам типа Юпитера или к жизни на поверхности звезд, например на самой Тау Кита…

– И тем не менее мы здесь, – перебил Вентура мрачно. – И никуда отсюда не денемся. Фил сказал мне, что в термокамерах не уцелело ни одного эмбриона, значит, создать здесь жизнь по обычной схеме мы и то не можем. Нас закинуло в мертвый мир, а мы еще тщимся к нему приспособиться. Интересно, что намерены пантропологи сотворить с нашими телами – приспособить к ним плавники?

– Нет, – спокойно ответил Шавье. – Вам, Пол, и мне, и всем остальным придется умереть. Пантропология не в состоянии воздействовать на взрослый организм, он останется таким, какой есть от рождения. Попытка переустроить его лишь искалечила бы вас.