Эта мысль приходила в голову и Пайку, и он помолчал, прежде чем ответить:

— Чтобы вот так перерубить ребра, нужна сила, и еще к тому же умение. Не уверен, что у него была такая сила и такое умение.

Баттон хмыкнул.

— Может быть, но повара ведь знают, как разделывать туши. Предположим, Мендоса и Гомер пришли с угрозами, как тогда в закусочную, но на этот раз их ждал большой сюрприз.

Пайк пожал плечами, предоставляя Баттону думать что угодно, и тут вернулась Футардо. Казалось, она взволнована.

— Босс, Батист хочет сказать вам словечко. Это важно.

Баттон велел Пайку не уходить и пошел за ней.

Пайк вытащил телефон, он хотел позвонить Коулу и рассказать, что случилось, но, увидев, что к нему приближается Стро, сунул телефон обратно в карман.

Подойдя, Стро кивнул Пайку:

— Наши друзья-детективы никак не могут решить, вы это сделали или Уилсон. Чуть ли не пари заключают.

— А вы как считаете?

— Не думаю, что вы или Смит имеете к этому отношение. И не думаю, что море крови с козлиными головами устроили в закусочной эти бандиты. В игру вступил кто-то посерьезней.

Пайк задумчиво посмотрел на Стро и подумал, что тот, вероятно, прав.

— Например?

— Понятия не имею. Как вы думаете, где эти люди?

Пайк кивнул на тело Мендосы.

— Я думал, что это он их захватил.

— Если и он, то сейчас они у кого-то еще. — Стро протянул Пайку свою карточку. — Если узнаете что-нибудь или вам потребуется помощь, звоните мне. Я бы хотел найти этих людей, пока их не нашел тот, кто вот так поступил с Мендосой.

К ним шли Баттон и Футардо; у Баттона явно были новости, причем такие, что он улыбался.

— Альберто Гомера больше незачем разыскивать. Час назад его нашел какой-то бездомный — в машине, на парковке к северу от этого канала. Горло перерезано от уха до уха.

Когда этим утром Пайк позвонил Коулу, чтобы рассказать о звонке Баттона, Коул почувствовал в его голосе напряжение, и это его рассердило. Потому что Коул знал, что, если он смог расслышать это напряжение, значит, его друг испытывает адскую боль. Пайк обычно не показывал ничего вообще — его лицо было бесстрастно и неподвижно, как непотревоженный пруд. Он воплощал собой просто-таки дзенскую отрешенность, которая иногда казалась Коулу смешной, но чаще достойной восхищения, — словно Пайк нашел способ жить без боли и сомнений.

Утренние пробки были на пике. Коул не доехал до шоссе двух миль, когда его телефон зазвонил. Номер высветился незнакомый.

— Элвис Коул.

— Это Стив Браун из Лондона. Вы просили меня перезвонить.

Коул быстро подсчитал: в Лондоне было пять часов вечера.

— Спасибо за то, что позвонили, мистер Браун. Я занимаюсь поисками Уилсона Смита и Дрю Рэйн. Насколько я понял, они присматривают за вашим домом.

— А в чем дело?

— Закусочную Уилсона разгромили; я пытался его найти, но, похоже, они уехали на несколько дней. Я надеялся, вы знаете, где их можно найти.

— Позвольте задать вам вопрос. Эти люди живут в моем доме, Дрю с этим типом? — Браун явно начинал сердиться.

— Они живут там без вашего ведома?

— Я разрешил Дрю там жить. А никакого Смита я не знаю.

— Это ее дядя.

— Мне безразлично. Дело не в этом. Я не хочу, чтобы в доме жил кто-нибудь еще, и она это знает. Только при этом условии я разрешил ей пользоваться домом.

Коул думал, что это Уилсон устроился в доме и предложил Дрю пожить у него, когда она приехала в Лос-Анджелес помочь ему с закусочной.