Пайк объяснил, что если убийца проводил разведку в доме Дрю, поцарапав кухонное окно, то, вполне возможно, он проходил мимо камеры.

— Ладно. Приезжай сюда и посмотрим, на что годится эта штука. Лэйн сказал, там виден совсем небольшой кусочек улицы, но мы не поймем, что он имел в виду, пока не посмотрим запись.

Через сорок минут, проехав через весь город, Пайк подрулил к треугольному домику Коула и вошел через кухонную дверь. Налил себе кофе, взял пакетик изюма из запасов Коула и вслед за другом прошел в гостиную. Они выдвинули стулья из-за обеденного стола, Коул раскрыл свой «Макинтош», вставил присланный диск, и компьютер тихо заурчал. Пока они ждали, ни один из них не произнес ни слова.

Наконец появилась картинка, разделившая экран на четыре части, — изображение с каждой из четырех камер, установленных на доме Лэйна: над входом, на задней стене и на обеих боковых стенах.

— Поехали, — сказал Коул. — Камеры пишут все одновременно, каждая на свою дорожку. Лэйн сказал, можно смотреть каждую дорожку отдельно, останавливать, перематывать вперед и назад, как когда смотришь DVD.

Он кликнул на запись камеры у входа, и она заполнила весь экран — призрачные серо-черные тени со строчкой тайм-кода внизу, который показывал, что данный кадр был записан в одиннадцать часов тринадцать минут сорок две секунды позавчерашнего вечера.

— Неплохо, — сказал Коул. — На заднем плане виден кусок улицы, и четкость достаточная.

Камера захватывала улицу, будучи наведена на входную дверь Лэйна. Левая нижняя четверть экрана тоже показывала узкий клин улицы. Если им удастся увидеть что-то полезное, то только здесь.

Коул включил ускоренный режим и добрался до утра похищения. По мере того как ночь сменялась утром, изображение обретало четкость, краски и глубину. Когда таймер показал пять часов тринадцать минут сорок две секунды утра предполагаемого похищения, Коул включил нормальную скорость воспроизведения.

Первые признаки жизни они увидели в пять тридцать шесть. В нижней левой части экрана показалась женщина, бегущая трусцой. Следующий бегун появился в пять пятьдесят четыре, на сей раз это был юноша с растаманскими дредами. Коул остановил изображение и стал его изучать.

— Можешь распечатать? — спросил Пайк.

— Конечно. Думаешь, это он?

— Посмотрим.

Пайк ничего не думал о молодом человеке, он просто хотел распечатать фотографии всех мало-мальски подходящих мужчин, которые прошли мимо дома.

Они не увидели ничего и никого до шести двадцати двух, когда мимо быстро проехал серебристый «терсел».

— Вот они, — сказал Пайк.

Коул немного развернул изображение и увеличил картинку на весь экран, чтобы лучше видеть, кто за рулем. Застывший кадр получился зернистым, но лицо Уилсона Смита получилось достаточно отчетливым. В машине он был один.

— Это Уилсон. Видимо, сейчас он едет в закусочную.

Коул распечатал кадр и увеличил скорость воспроизведения. С наступлением утра на улице, где жила Дрю, становилось все оживленнее. Они то и дело останавливали запись, потому что показывалась какая-нибудь фигура, и переводили скорость в режим реального времени. В шесть пятьдесят пять появился серебристый «терсел» — Уилсон возвращался домой. В машине он был по-прежнему один.

Между семью и восемью они остановили запись восемнадцать раз и распечатали семь фотографий, хотя и полагали, что это обычные люди, вышедшие на прогулку или на утреннюю пробежку.

В восемь ноль семь показался Джаред. Он быстро увеличивался в размерах, приближаясь к камере, и ушел из поля ее зрения по направлению к магазину.

— Так, — сказал Пайк. — Где-то между этим моментом и возвращением Джареда туда проникли Мендоса и Гомер.