— Гомер умер между одиннадцатью вечера и часом ночи, — сказал Пайк. — Когда копы меня отпустили, я проверил место, где его нашли. С этого места отлично виден дом Уилсона.

Коул поднял руку.

— Подожди минутку. Это же бессмысленно. Если утром они захватили Дрю и Уилсона, то зачем им возвращаться к дому? Что им там нужно?

— Может быть, какой-то человек, о котором рассказали им Уилсон и Дрю. Но это всего лишь догадка. Может быть, это был человек, который убил их. Тот самый, который поцарапал окно.

Коулу это не понравилось.

— Мендоса и Гомер вернулись за этим парнем, а он тут как тут, увидел их первый и прикончил?

— Да. Я думаю, он и утром следил за домом, когда я там был.

Коул помешал угли и посмотрел, как они подергиваются рубиновым жаром. Все вдруг изменилось. Рэкет — это иллюзия. Вандализм и драка — это ловкий трюк, призванный скрыть что-то значительно худшее. И ничему нельзя верить.

Пайк сказал:

— Теперь ты.

Коул посмотрел на друга.

— Я поговорил со Стивом Брауном, владельцем дома, где живет Смит, и еще раз побеседовал с Джаредом. И я должен тебе кое-что сказать, хотя тебе это и не понравится. Я думаю, Дрю не была с тобой честна.

Коул помолчал, дожидаясь реакции Пайка, но Пайк реагировал примерно так же, как манекен в универмаге. Кот спрыгнул со стола и стал тереться о ноги Пайка, выжидательно на него глядя.

— Браун никогда не слышал об Уилсоне Смите, а Дрю позволил пользоваться домом, потому что у них была связь. Браун разъярился, узнав, что с ней кто-то живет.

Пайк стоял неподвижно, прислонившись к кухонной стойке. Хотел бы Коул заглянуть ему под черные очки.

— После разговора с Брауном я обратился к Джареду. И Джаред рассказал о таких вещах, из которых следует, что она лгала о себе. Это нехорошо, Джо. Это чертовски плохо.

— Что?

Кот свернулся клубком у ног Пайка и, пока Коул пересказывал то, что сказал ему Джаред, ритмично бил хвостом. Коул был краток, но не упустил ничего:

— Я думаю, Джаред говорил правду. Уходя, я взял из дома кое-какие предметы в надежде получить их отпечатки пальцев и дал их Джону Чену. Не знаю, есть ли их пальчики в компьютере, но могут быть, и эти отпечатки помогут нам это выяснить. Еще я поговорил с Люси. Пока мы не получили ответа от Чена, я не мог ей дать ничего, кроме имен, но ее детектив посмотрит, что на них есть в Новом Орлеане. Все. Вот и весь мой сегодняшний день.

Казалось, Пайк покачнулся, словно от порыва ветра, вот только ветра совсем не было.

— Мне очень жаль, друг. Если хочешь, я позвоню Чену и Люси и все отменю.

Пайк подошел к перилам веранды и отвернулся, глядя на каньон. Коул подумал: вцепился в перила, чтобы не качало.

— Нет, отменять не надо.

— Ладно. Что ты собираешься делать? — спросил Коул.

— В смысле?

— Мы влезли в это дело, потому что ты хотел помочь этой женщине. Это было понятно и правильно, но теперь… все изменилось.

— Но она по-прежнему нуждается в помощи.

— Ладно. Если ты этого хочешь.

— Да, я этого хочу.

Кот яростно бил хвостом, его глаза опасно сузились.

Коул сказал:

— Мне очень жаль, дружище.

Зазвонил его телефон. Он не хотел отвечать, но потом подумал, что нужно дать Пайку время прийти в себя. Он накрыл сковородку и вошел в дом в поисках телефона, успев схватить трубку через секунду после того, как включился автоответчик.

— Алло, это я. Не вешайте трубку, пожалуйста.

— Мистер Коул? Меня зовут Чарльз Лэйн.