— Ладно, брось, — проворчал Уэс.

— Огни, светящиеся ночью, они от них? — спросил Фарук.

Уэс долго не отвечал.

— Никто не знает. Может быть.

— Но почему они именно здесь? — спросил Фарук. Команда смотрела на странных, пугающих существ на расстоянии.

После долгого молчания, Уэс ответил:

— Военные проводят здесь кучу химических испытаний, возможно, они жертвы радиоактивных осадков, но правительство не будет говорить об этом или подтверждать какие-либо из этих теорий. Я знаю наверняка одно — они пугают, никому не в радость столкнуться с ними. Вот почему здесь нет армий с нанороботами — триллеры испугали кучу народа. Вот почему здесь так мало убежищ.

Он пояснил, что официальное объяснение сумасшествия в Стране Отбросов — токсины, вызвавшие шизофрению. Химические вещества, которые остались от токсичного наводнения, как говорили, довели людей до безумия. Но никакого упоминания о еле волочащих ноги, ужасных существ в мусоре. Через несколько лет, армия разработала бот-систему обороны. Взрывающиеся бомбы и роботы не пугались, и не кричали при виде триллера.

— Плохие новости, шеф, — сказал Шейкс, оторвавшись от приборной панели. — Похоже, у нас утечка газа. Пуля, должно быть, задела бак. Мы не сможем доехать до Побережья, даже, если бы у нас был запасной бак.

Им повезло добраться даже с тем, что у них есть сейчас, Уэс это знал.

— Насколько осталось?

— На пару миль.

Уэс вздохнул.

— Все в порядке, я так не планировал, но мы должны сделать крюк, чтобы пополнить запасы. Кей-Таун недалеко, поэтому мы едем туда.

— Ура! Ура! Кей-Таун, — закричал Зедрик, бросая и ловя на лету свой пистолет.

— А что в этом Кей-Тауне? — спросила Нэт.

Уэс улыбнулся.

— Увидишь. Ты думаешь, что Нью-Вегас — бомба, подожди, ты ещё не видела фейерверк в Кей-Тауне.

14

ЧТОБЫ ДОБРАТЬСЯ ДО КЕЙ-ТАУНА, им нужно прорваться через то, что когда-то было Лос-Анджелесом. Ранее залитый солнцем город был одним из наиболее пострадавших от потопа, почти полностью погруженный в воду. Грузовик должен был проделать свой путь по холмистой, заснеженной местности, возвышавшейся над линией воды. Зедрик переключил стерео, отказав Дарану, и громкий даб-регги, гибрид Боба Марли и тяжёлого металла, запульсировал внутри грузовика.

Музыка была агрессивной и жестокой, в отличие от нежных песен. Можно ли тебя любить?

Это был хороший вопрос, подумала Нэт. Мог ли ты? Могла ли она? Её взгляд упал на Уэса, и она отвернулась. На мгновение она увидела их, заполняющих выездные документы, хихикающих, дразнящих друг друга, ожидая совместной ночи. Она выбросила картинку из головы. Досадно, что её мысли продолжали возвращаться к нему.

Кроме того, она не чувствовала ничего, и не могла этого даже допустить. Она только флиртует с ним, потому что, если бы он любил её, то дважды бы подумал, прежде чем бросить её за борт.

Как только грузовик помчался через тундру, Нэт выглянула в окно, освобождаясь от своей тревоги, удивляясь безжалостной замороженной природе: снег, и только снег на многие километры вокруг. В одной из своих старых книг она прочитала, что у эскимосов была сотня слов для снега. Она пожалела, что они не могут увидеть столько разного снега. Белый девственный порошок на крышах контрастирует с жёстким льдом на земле. Снег непрерывно падал на крыши и автомобили, просто белое пространство, пустота. После того, как она увидела следы, тропинки животных, хотя некоторые были чересчур большими, но их вид слишком явный, чтобы быть чем угодно, но не человеческими следами; она думала о триллерах, которых они оставили в заснеженной пустыне, и вздрогнула.