Килк понимала: ничто не остановит стаю хищников на охоте. Несомненно, они получали удовольствие от погони. Это придаст особый смак их вечерней трапезе. Эти соображения заставили ее прибавить скорость. Она никогда в жизни не мчалась так быстро, даже когда убегала от странных людей. Но это все равно ничего не решало. Леденящий кровь пронзительный свист раздавался совсем близко.

В неистовстве бегства Килк прикинула, что ее спасением может быть озеро или ручей. В воде их силы сравняются, а отчаяние придаст силы ее попытке. Пока она обдумывала эту мысль, в нос ей ударил запах. Он был густым, едким — и знакомым.

Понимая, что терять ей нечего, Килк без раздумий свернула туда, откуда доносился запах. «Не схожу ли я с ума?» — мелькнуло у нее в голове. Уж конечно, то, что она задумала, — чистое безумие. Но если смерти не миновать, убеждала она себя, ведь легкие уже и так вот-вот лопнут, тогда какая разница, от чего умереть? Если ее догадки верны, тогда, по крайней мере, она умрет быстро.

Прямо впереди открылась небольшая поляна. Поперек тропы расположился покатый серый холм — огромный гладкий валун посреди буйной зелени. За ним простирались все те же девственные джунгли.

Замедлив шаг, Килк приблизилась вплотную к холму. Характерный запах теперь стал очень сильным. Позади нее свистели и шумели раззадорившиеся велоцерапторы. Интересно, отступят ли они, когда почуют запах? Или они вышли на финишную прямую, предвкушая, как схватят добычу? Когда ты уже у цели, не так-то легко одуматься и отступить.

Обернувшись в первый раз за все время погони, она увидела преследователей. Они быстро приближались, а следом, Килк чувствовала, спешили их сородичи. Клыки и когти хищников блестели на солнце, будто полированные, жуткие; глаза неотрывно глядели на нее.

«Отлично, — подумала она. — Вот пусть они только на меня и смотрят».

После всех переживаний, после того как она уже простилась с жизнью, Килк уже почти забыла страх. Без колебаний она ступила на гладкий валун и оттолкнулась. Когда прыжок перенес ее через верхушку серой громады, воздух разрезал свист более гулкий, чем у любого велоцераптора, а затем раздалось разъяренное рычание.

Первый из мелких хищников уже нацелился повторить ее прыжок. Он собрался было оттолкнуться, но передняя часть холма резко развернулась. Захлопнулись массивные челюсти, до Килк донесся лишь короткий жалобный вопль и хруст костей.

Стая оцепенела, только теперь заметив смертельную опасность. Те, что подоспели позже, не могли понять, в чем дело, и давили на передних. Образовалась давка. Панический свист и крики заполнили всю поляну.

Громкий рев, переполошивший даже насекомых, заглушил панические крики велоцерапторов. Чудовище, взбешенное тем, что нарушили его сон и вторглись на его территорию, встало на толстые, как столбы, ноги, выпрямилось во весь рост и обрушило свой гнев на обезумевшую от ужаса стаю.

Килк уже не видела этого, ее внимание поглощала тропа, по которой она бежала. Ноги сильно болели, но она не замедляла шаг, пока за спиной не стихли последние звуки страшной бойни.

Тропинка уводила ее в глубь джунглей все дальше от скал, в самую глушь Дождливой долины. Но Килк пока старалась не думать об этом. Она была спасена, и это главное. Гора, через которую она перепрыгнула, состояла не из гранита, а из плоти и крови. На самом деле это был тот самый аллозавр, что подобрался к ней так близко этим утром. Она сразу узнала его запах. Громадный хищный динозавр дремал. Пересекая его пахучий след, Килк пренебрегла всем тем, что ей когда-либо говорили об огромных плотоядных, и вместо того чтобы обойти подальше его лежбище, она, наоборот, направилась прямиком к нему в гости.

До сих пор она не могла поверить, что перепрыгнула прямо через него. Теперь в ее памяти отчетливо всплывали детали. Ее толчок разбудил аллозавра, но Килк уже миновала его.