— А я-то уж думал, что придется принести твоей сестре дурные вести, — сказал Росс.

Дрейк улыбнулся. У всей проклятой семейки эта очаровательная улыбка, подумал Росс. Уж точно не от отца унаследовали.

— Нет, сэр. Утром я съел два яйца и овсянку. Обо мне никогда так не заботились.

— Миссис Блейми — моя любимая кузина. Она позаботится о тебе, как мать, а доктор Энис считает, что тебе нужна еще одна неделя для выздоровления.

— Уверен, что так много времени не понадобится. Но буду рад остаться. Думаю, денька через три или четыре...

— Посмотрим. Или, скорее, пусть миссис Блейми решит. Доктор Энис не хочет передавать тебя в таком состоянии какому-нибудь фалмутскому аптекарю, считая, что он тебя добьет. А когда в среду он уедет, я отправлюсь с ним, так что только миссис Блейми сможет сказать, насколько ты поправился, и ты должен ее слушать.

— Как скажете, капитан Полдарк.

Росс подошел к окну. Печальная правда в том, что когда мужчина влюбляется в девушку, ему не обязательно нравятся ее братья и сестры, даже ее родители. Такова уж человеческая природа, что чем больше мужчина любит жену, тем больше чувствует себя собственником, тем меньше преклоняется перед породившей ее утробой или другими плодами этой утробы. По натуре Росс не был ревнивым собственником, но с тех пор как приехали братья Карн, рассматривал их как досадную помеху. Сначала лишь из-за приезда, когда они потребовали одолжений на основе родственных связей, потом — из-за фанатичного методизма, и наконец, совсем недавно, из-за пагубных отношений Дрейка с Морвенной Чайновет. Он так рисковал, чтобы спасти мальчишку, ради Демельзы, и неприятие этого риска настроило его против Дрейка.

За полтора года, что он знал братьев, Росс почти не встречался с ними и не разговаривал, поскольку Демельза стояла между ними одновременно как связующее звено, но и как помеха. Лишь во время путешествия Росс поговорил с Дрейком с глазу на глаз. И его чувства мало помалу изменились.

— Есть еще кое-что...

— Сэр?

— До того как ты отправился со мной, ты собирался уехать. Куда-нибудь, куда глаза глядят. До того как я уеду, хочу получить от тебя заверения, что ты вернешься в Нампару на пару недель, и мы обдумаем сложившуюся ситуацию.

— Хорошо, обещаю, капитан Полдарк.

— А если ты не захочешь оставаться с Сэмом, проведи эти две недели с нами. Это может принести тебе пользу и восстановить душевное равновесие.

— Спасибо, капитан Полдарк. Мне хорошо и с Сэмом, но может, приятной перемены ради, поживу у вас.

— И не называй меня капитаном Полдарком, — нетерпеливо перебил Росс. — Так тебе велела Демельза, но можешь звать меня по имени, если хочешь.

Дрейк уставился в спину зятя.

— Когда мне двадцать один стукнет, буду звать вас Россом, а покуда — капитаном Полдарком. Так-то оно сподручней.

— Для кого?

— Для всех.

— До этих лет тебе еще далеко.

— Два года.

Росс смотрел в окно на толпу, глазеющую на двух драчунов у сточной канавы.

— Но всё равно, — сказал Дрейк, — побуду немного дома и уеду. Не думаю, что там останусь. Да и как я уже говорил, так лучше после всех бед, которые я принес. И даже если я забуду или попытаюсь забыть...

— Морвенну Чайновет?

— Да. Хотя сомневаюсь, что смогу. Это куда хуже, чем рана от пули в плече, и вылечить нельзя.

— Время лечит.

— Ага. Все так говорят.

— А она чувствовала к тебе то же самое, Дрейк?

— Да... Не сомневаюсь.

— Пожалуй, это даже хуже. Не знаю... Когда-то я и сам прошел через подобное. Ни с каким адом не сравнится.