|
Величайшее счастье имеет свойство напоминать нам прошедшее горе, потому что радость и печаль вытекают из одного источника. Так было и с Августой. Ей вспомнилась дорогая сестричка, ее предсказание о счастливом будущем. Теперь счастье и успех сопутствуют ей, и рядом с ней стоит ее возлюбленный, но ее счастье омрачено воспоминанием о дорогом личике сестры, о маленькой могилке… Потом Августе вспомнился бедный мистер Томби… Он давно погиб в волнах океана, а она живет, и перед ней – блестящая карьера… Бедный мистер Томби! Ей вспомнились его последние слова, когда он усаживал ее в лодку. Пожалуй, для него и лучше, что он умер. – Теперь, мисс Смиссерс, – прервал доктор ее мысли, – больше никто не будет называть вас так! – возьмите мою руку, судья, то есть, я хочу сказать, пастор, пришел! Церемония окончилась. Юстас и Августа стали мужем и женой. Все общество вернулось на Ганновер сквер. Первым, кто их приветствовал при входе, был маленький клерк Джона Шорта, явившийся сюда в сопровождении своего брата, клерка, служившего у Джеймса. Мальчик держал в руке официальное письмо. – Помечено «немедленно», сэр! Я подумал, что надо поскорее доставить его вам! Он подал письмо Джону. – Что это такое? – спросил Юстас нервно. Он смертельно боялся теперь всех этих официальных писем. – Вероятно, уведомление об апелляции! – заметил Джон. – Откройте его скорее и читайте! Джон прочитал следующее: Джону Шорту, эсквайру Дорогой сэр! После совещания с нашими клиентами, мистером Аддисоном и мистером Роскью, мы уполномочены сделать вам следующее предложение. Пусть истец не требует отчета о прибылях, полученных фирмой… – Неверный термин! – сказал Джеймс раздраженно. – Странно, что свидетель мог допустить такое выражение! – Определение достаточно верное! – возразил его брат. – Термин «прибыли» обозначает здесь доход со всего капитала. – Ради Бога, не препирайтесь, – воскликнул Юстас. – Разве вы не видите, что я терзаюсь? …и мои клиенты готовы отказаться от апелляции по делу «Мизон, Аддисон и К°». Если же истец будет настаивать на отчете, то мы передадим дело в высшую инстанцию суда. С почтением, Ньюс P . S . Весьма обяжете немедленным ответом. – Ну, Мизон, что вы на это скажете? – спросил Джон. – Простите, я забыл: может быть, вы хотите посоветоваться с ним? – он указал на Джеймса, который с негодованием потирал свою лысину. – Нет, нет, я уже решил, – возразил Юстас. – Пусть остаются со своими прибылями и доходами, они мне не нужны! Пошлите Ньюсу телеграмму. – Я согласен с вашим взглядом на дело, – начал Джеймс торжественно, – и очень рад, что мы сходимся во мнениях, хотя, мне кажется, есть спорные пункты, на которые я хочу указать вам… – Ради Бога, не сейчас! – прервала его леди Холмерст. Адвокат со вздохом покорился. Ньюсу послали телеграмму, и все сели за свадебный завтрак, который прошел очень оживленно. Леди Холмерст в первый раз со смерти мужа была веселой и оживленной, как прежде, и так прелестна, что Джеймс забыл свою ученость, свою профессию и не отходил от нее. Он дошел до того, что сказал ей какой то громоздкий комплимент, который состоял из трех длинных фраз и разделялся на пункты. В конце завтрака встал ученый доктор и произнес тост за здоровье новобрачных. Его речь была прекрасна и переполнена классическими цитатами. – Мне приходилось слышать, – закончил он, – что есть люди – настоящие любимцы и баловни судьбы. Я не верил этому, но теперь убедился в истине данного изречения. Мистер Юстас Мизон, бесспорно, прекрасный молодой человек, очень милый и красивый, но позвольте спросить, что он совершил, чем заслужил свое необыкновенное счастье? Почему он избран из сотни других молодых джентльменов, чтобы обладать двумя миллионами капитала и жениться на прелестнейшей, талантливой и великодушной молодой леди? В красоте молодой леди заключается еще целое состояние, не говоря уже о ее уме и таланте. |
