Я разочаровалась и расстроилась. Мне нужны были ответы, но я не хотела настаивать, иначе Роуэн отгородился бы от меня еще больше.

Отвернувшись, я посмотрела на дом, где Лила с Логаном либо ссорились, либо мирились. Сегодняшний вечер напоминал мыльную оперу. Снова повернувшись к Роуэну, я стиснула свои лежавшие на коленях руки и задалась вопросом, когда все это закончится.

«И когда начнется»

– Роуэн, – не выдержала я. Он промолчал. – Роуэн, посмотри на меня, – надавила я, пытаясь понять, что за чертовщина творилась. Мы были друзьями, но тот поцелуй…теперь еще и признание. – Поговори со мной, – практически взмолилась я, надеясь, что Роуэн откроется. Насколько я его знала, он мог не просто закрыться, но и возвести между нами нерушимую стену.

Наконец, Роуэн все таки взглянул на меня. Выражение его лица было нечитаемым, что я ненавидела больше всего. Мне хотелось, чтобы он объяснился и поговорил со мной. Я любила его так долго, что не могла вспомнить, когда зародились мои чувства.

Разумеется, я злилась – вернее, была в ярости – из за того, что после стольких лет Роуэн заявил о своих намерениях не кому то, а Логану. Почему нельзя было поговорить со мной? Ну почему? Я решила накричать на Роуэна и потребовать объяснений. Но когда мы сели в пикап, напряженная атмосфера стала еще неловче, и я обнаружила, что мой гнев испарился.

На смену ему пришла отчаянная потребность снова почувствовать с Роуэном связь.

– Поговори со мной, – прошептала я.

Тяжело вздохнув, он откинулся на спинку сидения, скрипнув кожаной обивкой. Несколько долгих секунд Роуэн ничего не говорил, но в моем распоряжении было все время в мире.

– Да, я хочу только тебя, – Роуэн посмотрел мне в глаза. С самого начала этой эпопеи он впервые показал мне свою уязвимость.

– Но почему? – покачала я головой. – Почему сейчас? Что изменилось? Зачем заявлять такое постороннему человеку? Неужели нельзя было поговорить со мной? – вопросы вылетали из моего рта один за другим, и я не могла их остановить. – Ты считал меня всего лишь подругой, – мне были ненавистны навернувшиеся на глаза слезы.

Роуэн снова скрипнул зубами. Судя по выражению лица, разговор давался ему не легче, чем мне.

– Для меня не существовало других женщин.

Я остро чувствовала, как весь воздух покидал мои легкие.

– Что? – искренне воскликнула я в сильнейшем замешательстве.

– Как только я понял, что не хочу никого другого и забочусь о тебе больше, чем имею право, остальные женщины перестали для меня существовать, – Роуэн провел рукой по лицу и опять невидяще посмотрел вперед. Но затем перевел взгляд на меня. – Я всегда заботился о тебе и всегда буду. Когда я понял, что люблю тебя по настоящему, все прочие потеряли для меня значение, – невесело рассмеялся Роуэн и покачал головой. – Наш поцелуй у фургона несколько дней назад? Я подумал о тебе с Трентом, взбесился и дико заревновал. Я не знал, как рассказать о своих чувствах, поэтому поцеловал тебя, – он закрыл глаза. – Наверное, талант делать глупости у меня в крови.

Замерев на месте, я осознала его слова, проникшись всеми до последнего. Первой моей эмоцией был восторг. Казалось невероятным, что Роуэн признался мне в любви. Что он на самом деле в меня влюбился. Но секунды тикали, и когда до меня дошло все остальное, я взбесилась. По настоящему. Теперь уже я заскрипела зубами, и мое лицо залило краской.

Пока я молчала, Роуэн наблюдал за мной с все той же уязвимостью. Я сжала кулаки так крепко, что ногти болезненно впились в ладони.

– Мари? – Роуэн заметил мое расстройство. – Что случилось?

Меня потряхивало, и я не могла притворяться, что держу себя в руках.