|
Сегодня у каждой проходной рабочих ждали такие же, как в центре города, палатки-тенты и плакаты с призывами записываться на демонстрацию в честь выздоровления Горячева. И возле этих палаток рабочие потоки завихрялись, некоторые останавливались, кто-то выяснял, когда именно будет демонстрация, зачем собирают деньги. Но почти все проходили мимо, не задерживаясь у столика записи... И это понравилось Вагаю больше всего. Сидя в машине, он откинулся в кресле и любовался этим потоком. Точнее — тем контрастом, который был в поведении людей в центре города, и здесь, в рабочем районе. Конечно! Что дала этим простым работягам горячевская перестройка? Дикий рост цен, жуткую инфляцию, дефицит предметов даже самой первой необходимости, а также — потогонную сдельщину и угрозу безработицы в cвязи с переходом завода на хозрасчет. Вот и все! Молодец Стриж, гений, все правильно вычислил!... На заднем сиденье Серафим Круглый достал из своей сумки-холодильника бутылку холодного немецкого пива и услужливо протянул Вагаю... Через час, объехав все восемь проходных "Тяжмаша" и еще несколько палаток-тентов у заводских ворот Станкостроительного и Автомеханического заводов, Вагай снял в машине трубку радиотелефона и сказал телефонистке-оператору: — Обком, кабинет Стрижа... Слева и справа, в просветах меж многокилометровыми квадратами серых заводских территорий, тянулись кварталы стандартных пятиэтажных жилых домов и пыльные, без зелени улицы. Рабочая зона — видно с первого взгляда, по бельевым веревкам на балконах... Наконец, Вагая соединили. — Стриж? — сказал он. — Докладываю. В центре города за первые три часа записались двадцать семь тысяч частников, учителей и студентов. И за это же время на "Тяжмаше", Станкостроительном и Автомеханическом — всего пятьсот человек и почти все — инженеры... Да, рабочие не записываются ... Ладно, еду дальше, в "Свердловск-2..." — он положил трубку и кивнул шоферу: — Поехали! "Свердловск-2" был закрытым городом-спутником в двадцати километрах от основного Свердловска. Там было 130.000 жителей, и все они работали на "режимных" заводах по производству танковых снарядов и тактических ракет. Но уже и без проверки "Свердловска-2" ясно, что все эти телевизионные митинги рабочих в защиту Горячева — чистая херня, как всегда — организованы. На самом же деле рабочему классу Горячев уже поперек горла — со всеми его реформами, речами-обещаниями и с его женой Ларисой, которую он таскает за собой по всему миру. Только исконно-русское долготерпение позволяло годами кормить этот народ обещаниями рая, но теперь волна летних забастовок строителей, железнодорожников, шахтеров и ткачих показала, что все — ждалки у народа кончились! И прав Батурин — народ вот-вот пойдет крушить все и вся, и тогда уж сметет не только Горячева, но и партию... Шофер тормознул у железнодорожного переезда — полосатый шлагбаум преграждал путь. Вдали послышался паровозный гудок, затем с грохотом и стуком колес пронесся недлинный грузовой состав. На его платформах стояли новенькие зачехленные танки "Т-90" и лежали длинные туловища межконтинентальных ракет. — Наши, — с гордостью сказал шофер. — Свердловские! Вагай закурил и сказал шоферу негромко, сквозь зубы: — Ты вот что. |
