|
— Свердловские! Вагай закурил и сказал шоферу негромко, сквозь зубы: — Ты вот что... Вечером сходишь в клуб "Память". Скажешь, чтоб готовились... 7. Вашингтон, военный аэропорт в Мерилэнде. 17.00 по вашингтонскому времени (24.00 по московскому). Через 2 часа 18 минут после взлета в Брюсселе "F-121", обогнав солнце, вернул Майкла в тот вечер, который он покинул в России. Обжигающий вашингтонский закат слепил глаза, когда самолет приземлился и подрулил к новенькому "Боингу" с огромным гербом США на фюзеляже. Между трапом этого правительственного "Боинга" и замершим "F-121" стоял лимузин. Майкл хотел стащить с головы шлем скафандра, но пилот приказал: "Не снимайте! Прыгайте так!" В скафандре и шлеме Майкл спрыгнул на раскаленный асфальт летного поля, и лимузин оказался прямо перед ним — уже с открытой дверцей. Даже если где-нибудь за милю отсюда какой-нибудь охотник-журналист нацелил на этот "Боинг" свою фото— или кинокамеру — что он увидит? Какого-то летчика в высотном скафандре и закрытом шлеме. "Господи, — думал меж тем Майкл, поднимаясь по трапу "Боинга". — Неужели опять лететь?" — Сюда, пожалуйста... — стюард ввел его в самолет, показал где снять скафандр, а затем повел в глубь салона, открыл дверь. — Господин Президент, — доложил он. — Доктор Майкл Доввей. Президент сидел в глубине салона за письменным столом и оказался точно таким, каким Майкл десятки раз видел его по телевизору. Это даже разочаровывало. Он встал и через стол протянул Майклу руку: — Рад вас видеть, Майкл. Как вам понравился полет? Что будете пить?... А через минуту перешел к делу: — Как себя чувствует мистер Горячев? Когда он выйдет из больницы? — Сэр, я не знаю, как решат русские врачи, но у нас его бы выписали через три дня. Я был у него сегодня утром — он уже в порядке. — Вас пускают к нему каждый день? — Да, мистер Президент. — Кто-нибудь еще присутствует при ваших визитах к нему? — Конечно, мистер Президент. — Кто? — Чаще всего — доктор Зинаида Талица, это его лечащий врач, мистер Президент. — Можете не говорить мне каждый раз "мистер Президент", Майкл. Мне жаль, что нам пришлось вызвать вас из Москвы таким спешным и не очень комфортабельным образом. Но я оказался прав в своих предположениях: у нас есть только вот эти три дня на кое-какую работу, которую я хочу вам доверить. Можете ли вы остаться с Горячевым один-на-один? Майкл изумленно посмотрел на Президента. Он что — с ума сошел? П.. — Нет — усмехнулся Президент. — Я не собираюсь просить вас убить Горячева! Скорее — наоборот. Я хочу, чтобы вы передали ему мое личное послание. Вот это, — и Президент протянул Майклу свой фирменный бланк с четким текстом. — Вы читаете по-русски или вам дать английский текст? — Я читаю по-русски, сэр. Вы хотите, чтобы я прочел? — Да. |
