— От Казя. Полицейского фотографа. Полиция у всех проверяла алиби, не имели его только четыре человека — две женщины и двое мужчин. Что касается мужчин, то это Хеня и Майда.

— Хеню они посадили, зачем им еще Майда? — с горечью произнес пан Ришард. — Значит, Майду отпустят.

— Вот уж не уверен. Но если мы так себе внушили, что Мирек ради установления хороших отношений мог подарить зажигалку кому-нибудь, то почему не Майде? Ведь вы, пани Иоанна, сами говорили, что именно Майда стал зачинщиком растительного скандала. Вот он и попытался его подкупить хорошим подарком.

Идея мне понравилась. Правда, я уже сроднилась с версией Бригида-Вивьен-Пасечники, но и Майда тоже не плох. Я тут же представила себе, как Мирек пытается укротить разъяренного Майду, как заискивает перед ним, как умоляет не кричать на весь мир, как обещает исправить дело, а в заключение преподносит ему роскошный подарок. Майду я не знала и представить его не могла, но Кшевца видела словно воочию, ну прямо как на киноэкране.

— А где он живет, этот Майда?

Малгося схватила бумажку пана Ришарда:

— Улица Бадылярская. Где это?

— Район Влохы, — объяснил таксист Витек, возвращающийся к жене со стаканом чая. — Или Урсус, зависит от номера дома. Да возьмите же стакан у меня…

— Я бы съездила, — буркнула я. Взяла стакан и поставила его перед Юлитой. Малгося, ни слова ни говоря, пододвинула стакан к себе.

— Чтобы обыскать его дом?

— Нет, чтобы с ним подружиться. Если он получил сирень с красной полоской, я легко найду с ним общий язык. А зажигалку, если она у него, даже и красть не буду, просто обменяю на ту, что взяли у пана Мирека. Если не возражаете?

Последнее адресовалось Собеславу.

Тот, не желая быть невежливым, воздержался от пожатия плечами и ограничился пожатием лишь одним плечом.

— Если речь идет о моем мнении, то я ее хоть в Вислу кину…

— Ну вы даете! — возмутился Тадик. — Это же памятный подарок. А к тому же два трупа. И в Вислу?!

— Так кто едет? И когда?

Сразу четыре человека выставили свои кандидатуры. Я настаивала на своей по причине общего языка. Малгося соперничала с Юлитой на почве вины. Собеслав из чувства ответственности за брата. Пан Ришард сидел тихо, безнадежно надеясь, что чаша сия его минует и удастся избежать ремонта у Пасечников, который ему был очень некстати. Витек же заранее согласен был с решением большинства. Тадик посмотрел на часы и с большой неохотой поднялся. Ему явно не хотелось покидать наше общество.

Перед уходом он попросил все же немного подождать, дождаться результатов обыска у Шрапнеля, потому как тут вовсе не известно, кто крайний и у кого с кем найдется общий язык.

Его совет был воспринят нами с величайшим вниманием.

Сразу же, как все разошлись, я позвонила Беате. У нее никто не подходил к телефону, а сотовый был выключен. Холера!

И спать я отправилась, чувствуя себя последней свиньей.

Экономическая афера освободила Вольницкого от проклятого Шрапнеля, которого он отдал коллегам с искренним удовлетворением. Шрапнель не мог рассматриваться как подозреваемый в убийстве, его алиби не вызывало сомнений. Вечером в воскресенье он находился в городе Радоме, и это подтвердила даже тамошняя дорожная полиция. И все же он был связан с покойным, ведь не без повода Шрапнель так отчаянно названивал Кшевцу, еще не зная о смерти последнего. Он мог много знать об убитом и, в отличие от Вивьен, был жив и давал показания. Так что Вольницкий не совсем выпустил его из рук. Оба отдела полиции обменивались полученной информацией, а кроме того, в обыске резиденции афериста участвовал и человек комиссара.